Время бусово (СИ)

— Надо, — согласился с мнением волхва Бус. — Мне о многом надо подумать, как следует. И о матери, которая безутешно рыдает уже вто-рой день возле одра отца, и о своей супруге, напуганной до полусмерти столь страшными событиями; она только-только стала привыкать ко мне, к нашей земле — и на тебе! даже с родителями познакомиться как следует не успела, парой слов нормально не обмолвилась, а я ее за дол-гую дорогу словам приветствия на нашем языке научил… Надо поду-мать и о том, как изловить татя по прозвищу Атаман — прозвище узнали от тех двух татей, которых задержал Сколот со своими спутниками — уже который раз покушавшегося на мою жизнь. Я не забыл того давнего похода по землям русичей и славян, того посольства, давшего мне воз-можность ознакомиться с родами и племенами не только союзных нам земель, но и иных, на которых проживают славяне — внуки и дети Дажьбога и Сварога, когда он под Воронежцем пытался достать меня стрелой… Подумать надо и о том, как теперь поступить со Сколотом и его друзьями, такими же татями по сути, как и Атаман со своей шай-кой… О сыне Бояне, которому было несладко без матери, умершей во время родов, хотя он ни в чем нужды не имел, оберегаемый княгиней; и вряд ли станет лучше… при мачехе. Мне о многом надо подумать… Да, о многом…

— Разумно, разумно, — поддержал его волхв Златогор. — Зараз вид-но, что говорит муж, князь, а не отрок. Да, тебе надо о многом пораз-мыслить, — подчеркнул он строго и назидательно, — и об отце, и о мате-ри, и о сыне, и о молодой супруге… Все так. Все верно. Однако, в пер-вую очередь надо поразмышлять о Руси, о вверяемом в твои руки госу-дарстве, большом и хрупком, требующем постоянной заботы и внима-ния. Тебе это ясно?

— Ясно. Мне, уважаемый волхв Златогор, многое ясно, — глухо и печально отозвался Бус. — Но я еще не князь. И не известно, изберет ли вече меня князем. Эх, как хорошо и спокойно жилось за отцовской спи-ной! — В порыве искренности воздел Бус кверху руки. — Ни забот, ни хлопот!.. Живи — и радуйся! Где был Сварог, где были остальные наши боги, когда вражья рука натягивала тетиву лука, что не уберегли кня-зя?!!

— Не богохульствуй! — строго и бесцеремонно оборвал крамольные речи княжича волхв и добавил, возвращаясь к начатой теме о выборе веча: — Пожелаешь — изберут! Никуда не денутся, — резче обычного ото-звался волхв, пресекая даже мысли об ином исходе веча. — Мы и род твой на что? А друзья самого князя Дажина, которых он над другими поставил?!! А лучшие люди? А дружина?.. Верно, Злат?

— Верно! — твердо поддержал волхва Злат. — Оповестим ближних, волю отца всем нарочитым и старшим людям, дружинникам передадим — вече и будет на нашей стороне. Это дело не впервой делается!

— Так князь… — начал было Бус.

— Князь свою волю выскажет… в любом случае… — заверил его волхв, не дав договорить фразы о сомнениях в волеизъявлении отца. — Не сомневайся! Ему в том даже смертное одро не помешает…

Разговаривая, споря и поддерживая друг друга, временами оста-навливаясь в ходе этой беседы, они меж тем дошли до комнаты Буса.

— Я к себе, — коротко бросил Бус, берясь за ручку массивной двери. — Буду в одиночестве думать, размышлять, вспоминать…

— Не забудь с отцом посоветоваться, — напомнил ему волхв, — когда судьбу Сколота и его спутников решать станешь.

— Не забуду.

— А то бы зараз и сходил, — посоветовал Злат. — Чего вола за хвост тянуть?..

— Сам прежде наедине поразмышляю, — остался при прежнем мне-нии Бус. — Потом и схожу к отцу.

Сказал и захлопнул за собой дверь.

Комната, куда уединился Бус, представляла собой одно из много-численных помещений княжеского дворца, такое же каменное, как и остальные, с двумя узкими окнами-бойницами, со вставленными в них узорчатыми рамами — шедеврами местных мастеров-плотников, остек-ленными чуть голубоватым, а то и зеленоватым стеклом, приобретен-ным князем Дажиным у тех же ромеев, которые, как говорили, покупали стекло у египтян, уже несколько веков изготовлявших его в своих мас-терских.

Стены комнаты были густо покрыты известью, отчего, даже в на-ступающем сумраке, выделялись белизной. Повсюду на них, на манер римских дворцов — Бусу можно было с чем сравнивать, всякого успел повидать за время странствий и походов — висело оружие. В основном мечи и щиты, но попадались среди них и копья: длинные пики и корот-кие сулицы, но обязательно все с железными наконечниками.

Перед окнами, так чтобы больше падало света, стоял на четырех ножках массивный дубовый стол с дубовой же столешницей, чисто вы-скобленной и вымытой. У стола, со стороны опять же окон крепкая ска-мья с высокой спинкой, на которой, при желании можно было свободно разместиться двум, а то и трем взрослым мужам. Вдоль глухих стен разместились широкие дубовые лавки, более похожие на диваны, с не-высокими спинками и изогнутыми поручнями по краям. На них можно было и сидеть, и, застлав, лежать, как на постели. При необходимости комната могла быть местом отдыха, и залом для совещания — размер позволял.