Время быть русским

И относительное, и абсолютное материальное благополучие интеллигента резко ухудшилось сразу после Октября. Однако для того, чтобы хоть чем-то удержать интеллигенцию на рабочих местах, понимая, что «такой степени организованности, учета и контроля, чтобы вызвать поголовное и добровольное участие «звезд» буржуазной интеллигенции в нашей работе, мы еще не достигли» (т. 36, с. 180), Ленин и руководимая им Советская власть сохраняли относительно высокие оклады специалистам (2–3 тысячи рублей при заработке чернорабочего 600 рублей). Народ этим возмущался, требовал немедленного введения равной оплаты за равный по времени труд. Руководитель государства все время должен был оправдываться и объясняться по этому поводу. Он говорил: «Иного средства мы не видим для того, чтобы они работали не из-под палки… Чтобы выровнять низшие и высшие ставки мы сделали порядком и будем дальше продолжать начатое. В данное же время сравнять оплату мы не можем, пока мало специалистов, мы не отказываемся от повышения платы им» (т. 38, с. 18–19).

Должен и хочу подчеркнуть, что «выравнивание зарплаты» Ленин и большевики понимали совершенно буквально, точно так же, как, к слову говоря, понимали это и такие лидеры анархизма, как Махайский (Вольский) и Лозинский. Еще в «Очередных задачах Советской власти», разъясняя необходимость переплаты «спецам», Ленин писал: «Ясно, что такая мера есть компромисс, отступление от принципов Парижской Коммуны и всякой пролетарской власти, требующих сведения жалований к уровню платы среднему рабочему… Мало того. Ясно, что такая мера есть не только приостановка — в известной области и в известной степени — наступления на капитал…, но и шаг назад нашей социалистической, советской государственной власти, которая с самого начала провозгласила и повела политику понижения высоких жалований до заработка среднего рабочего» (т. 36, с. 179). Во что эти идеи в дальнейшем вылились, скажем ниже.

«Зажатые в шеренгах пролетариата», но сносно поначалу оплачиваемые, специалисты народного хозяйства помогли вывести страну из разрухи, укрепить ее мощь и международный авторитет. Здесь не место дискутировать, по каким мотивам они это делали: из страха, по житейской ли слабости или из высоких патриотических побуждений. Отмечу лишь, что Ленин явно придавал значение первым двум, а не последнему мотиву.

Такое сугубо прагматическое, как на невольничьем рынке, отношение больно ранило лояльную интеллигенцию. Однажды в 1919 г. Ленин получил письмо от профессора М.П. Дукельского из Воронежа, где говорилось: «Неужели вы так замкнулись в своем кремлевском одиночестве, что не видите окружающей вас жизни, не заметили, сколько среди русских специалистов имеется… настоящих тружеников, добывших свои специальные познания ценой крайнего напряжения сил, не из рук капиталистов и не для целей капитала… На этих, самых настоящих пролетариев, хотя и вышедших из разнообразных классов, служивших трудящемуся брату с первых шагов сознательной жизни и мыслью, и словом, и делом — на них, сваленных вами в одну, зачумленную кучу «интеллигенции», были натравлены бессознательные новоявленные коммунисты… и трудно описать весь ужас пережитых ими унижений и страданий. Постоянные вздорные доносы и обвинения, безрезультатные, но в высшей степени унизительные обыски, угрозы расстрела, реквизиции и конфискации, вторжение в самые интимные стороны личной жизни… Если вы хотите «использовать» специалистов, то не покупайте их, а научитесь уважать их, как людей, а не как нужный вам до поры до времени живой и мертвый инвентарь».

В ответ на это письмо Ленин опубликовал статью в «Известиях», показывающую, что крик души интеллигента был издан впустую, он не нашел ни отклика по существу, ни понимания в душе вождя.

СИЛЬНО поредевшая, резко дискриминированная русская интеллигенция, естественно, не могла, даже если б и хотела, полностью восстановить свои функции дореволюционных лет. Кроме того, большевикам было ясно, что управлять ею при помощи страха нельзя вечно, а вечно «переплачивать спецам» они тоже не собирались. Поэтому насущной стала уже в 1918–1920 гг. задача создания новой, «социалистической» интеллигенции из рабочих, крестьян, солдат и матросов. Ленин, большевики считали, что такая новая интеллигенция примет на себя функции старой, не переняв ее пороков, «родимых пятен» капитализма. Для решения этой задачи виделось два пути: путь льгот и привилегий для указанных слоев при поступлении в вузы, а также выдвижение в аппарат управления «достаточного числа практически опытных и безусловно преданных рабочих и крестьян» (т. 39, с. 430).