Время Чёрной Луны

- Что - что? Трахнул. Он двинутый был. Его потом всё равно менты посадили; я даже не знаю - за что. А в одиннадцать меня снял один кент. Ему тогда было семнадцать. Мы целый год жили с ним вместе. Потом его тоже менты забрали - говорят, за грабёж или, может - за драку. После у меня столько мужиков было... Я их отшиваю, а они, сука, липнут. И я решила тогда, что если так и так трахаться, то пусть хотя бы бабки платят.

Она ещё что-то рассказывала, но Валет уже её не слушал. Когда допили шампанское, девица замолкла. Она жевала шоколад и молча, с интересом, рассматривала нового своего знакомого. Валет сидел, сложив руки, и тоже, не говоря ничего, глядел на подругу. Его, вдруг, охватила робость, с которой он не мог сейчас ничего поделать.

Девица хмыкнула.

- И долго так будешь сидеть? На смотрины пришёл?

Она пристроила свой стакан с краю тумбочки и подошла ближе к стеснительному своему кавалеру.

- А говоришь, было много женщин... Вставай, - она его тряхнула за шиворот, - иначе я не смогу тебя раздеть.

Валет согласно поднялся и разрешил стащить с себя плащ. Из кармана вывалился пистолет. Он тяжело стукнулся о паркетный пол. Девица с живым интересом глянула на оружие.

- Ты - или мент или бандит, - проговорила она спокойно.

- Я - бандит, - так же спокойно ответил молодой человек.

Подружка стащила с него пиджак.

- А меня в том году, в этой самой гостинице, мент раздевал. Он мне и удостоверение своё показывал и пистолет табельный... Слабенький такой мужчинка - раз всего смог кончить.

Пиджак упал на пол рядом с кроватью, и девица занялась расстёгиванием рубашки.

- А, вот, интересно, - рассуждала она, - вот, когда мы умрём - что будет с нами дальше, что будет потом?

- Что было до того, как мы родились?

- Ничего не было, - девица сбросила рубашку на пол.

- Вот то же самое и потом будет, - мрачно ответил Валет.

- А я бы хотела, чтобы было ну хоть что-нибудь. Пусть - ад, пусть - вечные муки. Это лучше, чем совсем-совсем ничего.

Валет пожал плечами.

- Если ад есть, мы там с тобой точно окажемся.

- Конечно, я бы не ад хотела. Эта жизнь - она, ведь, такая страшная, и я думаю, что может, хоть там будет чё-нибудь поприятнее.

Она чмокнула его в губы. Валет испуганно сжал рот.

- Тебя, чё, целоваться не научили? - девица глядела насмешливо.

- Почему? Я умею, - Валет снова пожал плечами.

- Открой рот... вытащи язык.

- Зачем тебе мой язык?

- Вытащи язык.

...Валет надел плащ и сунул в карман пистолет. Вид у него был помятый. Он удивлённо смотрел на проститутку. Та пересчитала купюры, собрала их аккуратно и сунула в тугой кармашек юбки. Валет взял с тумбочки шоколадную обёртку, смял, потом швырнул в направлении мусорной корзины. Пустую бутылку пристроил рядышком.

- Идём, - сказал он, глянув на дверь.

Девушка взяла его под руку.

- Пошли. Проводишь меня до выхода.

Валет затравленно смотрел на неё. Девица ему улыбнулась.

- Единственное, что мне всё ещё нравится в жизни, это - элегантные мужчины.

Дождь уже закончился. Лена выглянула из дверей и поняла, что зонтик ей больше не нужен. Не торопясь, она сошла по аккуратным ступенькам горисполкомовского здания. Тут только что прошла пресс-конференция мэра города.

Мимо Лены проследовала возбужденная толпа подростков - армянских парней вместе с русскими девицами.

- А я ему ка-ак дал! Как дал! - низкорослый, похожий на маленькую декоративную обезьянку, армянский юноша радостно и горячо размахивал кулаком, продолжая наносить удары невидимому противнику.

- А я ему передний зуб выбил! - кричал другой молодой армянчик, в дорогой джинсовой куртке и в широких спортивных штанах. - Одним ударом выбил!

Русские девушки весело улыбались.

Лена отшатнулась и прижалась к двери. Она стояла так минут десять. Компания удалилась. Потом появились двое - взрослый мужчина, бедно одетый, лет сорока и молодая женщина. Мужчина тяжело встряхивал разбитой головой и покачивался, женщина поддерживала его за руку. На платье ей капала кровь.

- Дурак, - говорила она негромко, - какой ты дурак. У армян курить попросил...

Мужчина ничего не отвечал ей. Он только молча вытирал кровь с лица.

Лена присела на ступеньки чиновного здания. Она смотрела вверх. Там большие мохнатые тучи двигались куда-то вдаль, туда, - где белые шапки гор тихо дремали, обернутые серой вечерней дымкой. Лене сейчас было страшно. Город, где она родилась когда-то, где она выросла, оставался для неё навсегда чужим. Глядя вокруг, Лена думала о том, что жизнь - штука ужасно нелепая: человек, подписывающий контракт верности с творимым им злом, попадает в ловушку, из которой ему больше никогда не выбраться. Ещё думала она, что уже почти вечер, и ей нужно успеть купить хлеба.