Время четырёх стихий

Наступила напрягающая тишина, которая сопровождалась взглядом проницательных маминых зелёных глаз. Рыжие волосы стали мысленно обжигать, как пески пустыни Гоби, стоило бросить хотя бы мимолётный взгляд на них. Вспомнился огонь. И почему-то именно в этот момент мне на ум пришёл призрачный гонщик, который весь был объят пламенем. Внутри бушевал пожар, а на лице образовывались маленькие капельки пота, что постарался незаметно смахнуть. Однако мама этот жест поймала взглядом и хмыкнула, медленно скрестив руки перед грудью и вновь приподняв одну бровь. Её любимый жест.

И тут всем своим нутром понял, что мне конец. Надо как можно быстрее отступать. В ногах защипало, стоило сделать шаги в сторону кухни, пытаясь при этом изобразить самое что ни на есть невинное лицо. Но спину ломило при малейшем движении ноги, а соприкосновение стоп с ламинатом глухим стуком отдавалось в ушах. Тут промелькнула мысль о том, что мне бы не помешал актёрский «Оскар». Но совершенно тихий и спокойный мамин голос заставил меня впасть в оцепенение:

– Тим, подойди ко мне.

Ну, всё, мне каюк. Не поминайте лихом. Меня спалили. Моя ложь вычислена. И этот гадёныш Рэй даже не помог мне, преспокойненько себе посиживая на кухне, будто мама до сих пор не пришла. Вот же мелкая тварь, которая выше меня.

– Да, мам? – я постарался как можно милее улыбнуться, даже пробовал глазами хлопать, но, почему-то, это не подействовало. Желудок в этот момент отчаянно заурчал, да так громко, что стало немножечко стыдно. Но это зародило надежду в моём израненном сердце, что мама отпустит меня поесть и отложит разговор, так и не вспомнив про него.

– Ладно, продолжим позже, – устало произнесла она, натянув улыбку. – Но скажи мне, пожалуйста, одно, Тим, – я остановился и повернулся к маме в профиль, виновато опустив глаза. Просто не было сил, смелости смотреть прямо на неё. Я чувствовал перед ней вину за то, что у неё был такой сын, как я, – к этому причастен он?.. – она не назвала его имени, но я понял, что речь идёт об отце.

– Ну… – протянул я, сглотнув, – есть такая вероятность, – ляпнул, мысленно ударив себя по лицу рукой.

– Ладно, иди поешь, – я бросил на неё мимолётный взгляд, заметив, как напряглись плечи, как мама прикусила губу. – И включи, пожалуйста, телевизор. Сейчас должны идти новости, – сказала она, уходя к себе в комнату.

Я, облегчённо вздохнув, продолжил идти на кухню, прихрамывая. Но не успел переступить порог, как Рэй просто накинулся на меня, схватив за плечи и резко посадив мою тушку на стул. Что это на него нашло?!

– Хэй, отпусти! – прошипел я сквозь зубы, пытаясь убрать руки брата.

– Ну, давай, выкладывай, что всё-таки на самом деле произошло, – угрожающе прошептал он. – Только давай по чесноку, о'кей?

– И что ты хочешь от меня услышать? – сипло спросил я, но мысленно начал прокручивать все произошедшие события. – Мне нечего тебе рассказывать, – я взял ложку в руки и потянулся к подносу с рисом, овощами и рыбой, жадно впихнув в себя эту еду. Во рту обильно стали выделяться слюни, а желудок издал нетерпеливый голодный возглас.

– Ну, для начала, объяснение вот этому, – Рэй взял пульт от телевизора в руки и прибавил громкость. Мама ещё не пришла. – Этот репортаж уже чуть ли не третий раз за выпуск показывают, – брат бросил на меня подозрительный взгляд, а я с трудом проглотил застрявшую в горле еду.

Шли вечерние новости. Ведущие объявили о каком-то срочном сообщении и переключили камеру. Съёмка шла сверху, наверное, с вертолёта: почти целый квартал имени Хьюстона, кажется, тот самый квартал, захлестнула горячая волна, состоящая из знакомых мне языков пламени. Забавно. Уже и огонь стал мне чем-то вроде приятеля. Что, скоро мы будем ходить вместе в бар по пятницам? Станем с ним Бонни и Клайдом? Хотя я даже понятия не имею, какие у них там были отношения.

Пошёл наземный репортаж. Показывали машины скорой помощи, на которых увозили пострадавших людей, пожарные старались как можно быстрее справиться с опасной стихией, но огонь будто не поддавался и разгорался ещё сильнее. Такое ощущение, что вода для него была лишь дополнительной подпиткой. Несмотря на то, что не показывали лица, я чувствовал, как всех людей, включая и пожарных, и медиков, охватила паника, как им было страшно, глядя на не тушимое ничем пламя. Я еле заметно сжался. Всё ведь из-за меня… Рэй даже не смотрел в телевизор, не спуская с меня своего подозрительного взгляда.