Время демографических перемен. Избранные статьи

Реакция демографов на такое изменение ситуации не была адекватной. Даже в научной литературе, правда, не чисто демографической, долгое время можно было встретить тезис об СССР как стране самой низкой смертности. Те же специалисты, у которых было верное общее представление о происходящем, не имели возможности публиковать данные, которыми они располагали, и не могли углубить свои знания, потому что у них не было доступа к необходимой для этого более подробной информации. Даже построение обычных таблиц смертности наладили не сразу. Первые полные таблицы для СССР и союзных республик после войны были построены только по материалам переписи 1959 г., до этого «предпринимались попытки построения кратких таблиц смертности на основе расчетных данных о возрастных численностях населения только по стране в целом (за 1954–1955, 1955–1956, 1957–1958 гг.)» [35]. Регулярное ежегодное составление полных таблиц смертности для СССР, союзных республик, а в некоторые годы – для автономных республик, краев и областей наладилось только с начала 1970-х годов. Только в середине 1970-х были построены первые таблицы смертности по причинам смерти для СССР и союзных республик за ряд лет после 1966 г., но даже самый общий их анализ появился лишь в 1990 г.

К этому времени положение изменилось, обсуждение проблем смертности приобрело открытый характер. Исследования резко активизировались, но наверстать упущенное время оказалось непросто. Составление разнообразных таблиц смертности (по регионам, по причинам смерти и т. п.) при современной компьютерной технике – дело сравнительно несложное. Однако это не решает всех накопившихся проблем. Так, тщательно скрывавшаяся информация о смертности оказалась не очень качественной, и потребовалась ее коррекция. Уже несколько лет реализуется чрезвычайно трудоемкий российско-французский проект, направленный на то, чтобы скорректировать данные о причинах смерти по всем постсоветским государствам и привести их в соответствие с современной международной номенклатурой причин смерти[319]. Пока этого не сделано, сравнительный анализ – сильнейший инструмент познания – невозможен.

Не лучше обстоит дело и с объяснением неблагоприятных тенденций смертности. По мнению ряда исследователей, они обусловлены неспособностью советского общества осуществить «вторую эпидемиологическую революцию» [36], в этом можно видеть фундаментальную причину затяжного эпидемиологического кризиса. Но почти не изучены и не поняты конкретные механизмы, тормозящие переход, их социокультурные или иные детерминанты, нет специалистов, владеющих методологией такого изучения.

Анализ региональных особенностей демографических процессов. Одной из главных черт демографических процессов в СССР во второй половине XX в. были огромные региональные различия, превращавшие страну в своеобразную модель мира со своим «третьим миром», «севером», «югом» и т. п. Отсюда и повышенный интерес к анализу региональной дифференциации демографических процессов.

Особенно заметной была дифференциация рождаемости, процессов формирования семьи и ее демографических типов – здесь нередко наблюдались двух-, трехкратные и даже бо льшие различия показателей. Например, в конце 1970-х годов коэффициент суммарной рождаемости составлял в Латвии 1,88, в Таджикистане – 5,76, средний размер семьи – соответственно 3,1 и 5,7 человека; доля семей, имеющих трех и более детей до 8 лет, – 4,4 и 49,6 %; число разводов на 1000 супружеских пар – 22,1 и 8,6 и т. п. Изучение этих и подобных им различий, факторов, детерминирующих тот или иной тип демографического поведения, стало одним из главных направлений исследовательской деятельности. Несмотря на концентрацию научных центров в Москве, немало исследований велось и в других городах, особенно в столицах союзных республик. Ограничимся двумя примерами, относящимися к республикам с диаметрально противоположной демографической ситуацией. С одной стороны, это исследование латвийскими демографами (П. Эглите с соавторами) различных аспектов демографического поведения в типичной для их республики постпереходной ситуации [37]. С другой стороны, это работы узбекских демографов по изучению тех же проблем, но на ранних стадиях демографического перехода [38].