Время демографических перемен. Избранные статьи

Высокая смертность и низкая рождаемость накладываются в России на специфические изменения возрастной структуры. Население России стареет, но эта общая для всех развитых стран тенденция усугубляется особенностями российской возрастной пирамиды. Подавляющее большинство смертей всегда приходится на пожилых людей – после 60, а особенно после 70 лет. До начала 1990‑х годов таких людей в России было сравнительно мало, потому что они принадлежали к поколениям, понесшим огромные потери во время Второй мировой войны. Но затем через 60‑летний, а потом и через 70‑летний рубеж стали переходить поколения, родившиеся в конце 1920‑х годов и позднее. Они достигли призывного возраста уже после войны, не принимали в ней непосредственного участия и поэтому к моменту выхода на пенсию оказались гораздо более многочисленными. Это не могло не сказаться в значительном увеличении абсолютного числа смертей в предыдущем и нынешнем десятилетии. И хотя число женщин прокреативного возраста на рубеже веков в России было велико, как никогда, из-за низкой рождаемости абсолютное число рождений с 1992 г. оказалось ниже числа смертей, и началась естественная убыль населения.

Добиться того, чтобы естественный прирост населения России снова стал положительным, очень трудно, а в ближайшие 10–20 лет, скорее всего, невозможно. Нынешний режим воспроизводства населения России обеспечивает замену родительских поколений детьми всего на 60–65 %, и существенные изменения этого соотношения в обозримом будущем маловероятны даже и в случае самого благоприятного развития событий. В этом сходятся авторы всех демографических прогнозов для России.

Даже если смертность начнет, наконец, снижаться, трудно предположить, что удастся не только резко и за короткое время переломить негативные тенденции ее динамики, нараставшие более 40 лет, но и наверстать скопившееся за это время отставание от Запада. Не легче будет обеспечить и быстрый и устойчивый подъем рождаемости. Самые оптимистические российские прогнозы, исходящие из безусловного успеха предпринимаемых сейчас пронаталистских усилий, предполагают, что число рождений на одну женщину вырастет с нынешних 1,3 до 1,7–1,8. Но этого недостаточно для простого замещения поколений даже в обычных условиях, а тем более в условиях ожидаемого резкого сокращения числа женщин прокреативного возраста: за 16 лет – с 1990 по 2005 г. – родилось на 6,6 млн (на 37 %) меньше девочек, чем за предыдущие 16 лет. Число же пожилых людей, от которого в решающей степени зависит число смертей, будет быстро увеличиваться. После 2005 г. когорты пожилых людей будут пополняться за счет самых многочисленных послевоенных поколений россиян: за 15 лет, с 1946 по 1960 г., в России родилось 76 млн детей, которые к тому же росли в условиях гораздо меньшей детской смертности, чем 47 млн детей, родившихся за предыдущие 15 лет, включавшие годы Второй мировой войны. Так что в лучшем случае можно рассчитывать только на постепенное улучшение ситуации, которое способно замедлить естественную убыль населения, но не способно ее прекратить.

В этих условиях единственным ресурсом пополнения населения России, позволяющим избежать его сокращения, становится иммиграция. С момента появления естественной убыли в 1992 г. и до начала 2007 г. ее общий объем составил 11,8 млн человек. Миграционный прирост за то же время достиг 5,5 млн человек, что было недостаточно для компенсации естественной убыли, хотя и уменьшило общие потери населения России до 6,3 млн человек. Правда, при этом не учитывается нерегистрируемая, «нелегальная» миграция, объем которой не известен. Но, насколько можно судить, основную массу нелегальных мигрантов составляют временные гастарбайтеры, поэтому едва ли их присутствие в стране может рассматриваться как компенсация естественной убыли постоянного населения.

До сих пор основную массу компенсирующей миграции составляла репатриация – четыре пятых прибывающих в Россию мигрантов составляли этнические русские или представители других народов России (татар, башкир и т. п.). Они возвращались из бывших республик СССР, и в последнее время значительная часть из них к моменту миграции уже обладает российским гражданством.

Этот миграционный ресурс постепенно исчерпывается, что и выражается в сокращении миграционного прироста и его компенсирующей роли. В 1994 г. регистрируемый миграционный прирост приближался к 1 млн человек, затем несколько лет он держался на уровне полумиллиона, с начала нынешнего десятилетия колеблется вокруг 100 тыс. человек в год. Таким образом, фактически компенсирующая роль репатриации быстро ослабевает, и Россия оказывается перед необходимостью обращаться к другим источникам миграционного прироста. Положение усугубляется тем, что если до сих пор сокращение общего числа россиян сопровождалось ростом численности населения в рабочем возрасте, то в ближайшие годы ожидается быстрое падение этой численности (со скоростью примерно 1 млн человек в год), так что к демографическим аргументам в пользу иммиграции прибавляются экономические.