Время для людей

Вдалеке, на самой окраине поляны, над землей неспешно поднималось оранжевое облако. Чуть вытянутое и сплющенное сверху, оно больше всего напоминало покрывало, набрасываемое на расстеленную кровать, или на медузу, плавающую в море. Облако неторопливо поднималось в воздух, растеклось над землёй, и вдруг метнулась в сторону. Прямо в неё вонзилось острие молнии, и «медуза» вздрогнула, засветилась ярким светом, озаряя темноту перед собой, налилась перламутром, выпустила сноп мелких разноцветных молний. И тут ударил гром. Он был настолько оглушительным, что Андрей даже присел на корточки, в испуге оглянувшись на остальных. Рядом стоял Гена. Его длинные волосы объемным ореолом окружали голову, в стеклах очков отражались многочисленные всполохи света. Андрей поднял руку и машинально пригладил свою причёску. Но как только он убрал ладонь, пушистое облако вновь встало над его головой.

Над землёй поднялась ещё одна оранжевая «медуза». Она так же неторопливо растеклась в воздухе, но, как только в небе блеснула молния, метнулась в место удара и приняла в себя заряд. Вздрогнула от оглушающего удара, и тут же сменила цвет на перламутровый, затем на бежевый, голубой. Раздался протяжный стон. Облако собралось, налилось тяжёлым фиолетовым цветом и, содрогнувшись, выпустило в небо длинную ярко-голубую молнию. Небо отозвалось раскатистым громом.

— Господи, как красиво… — прошептала Лида. Ее волосы также стояли дыбом, но она не обращала на это внимание. — Это какой-то танец огня… Я такого никогда в своей жизни не видела.

— Думаю, никто не видел, — отозвался Костя.

Дождь упал сразу, как будто кто-то сверху опрокинул ёмкость с водой. Тёмная завеса скрыла лес, летающих медуз и только по цветным всполохам света можно было понять, что они продолжают свой танец и под дождём.

Степан что-то прокричал, показывая наверх и Андрей больше догадался чем услышал, что тот приказывает лезть наверх, на ветки деревьев. По мокрой коре скользили ноги, руки срывались. Получив в лоб кроссовкой от влезающего перед ним Кости, сердито закричал, но тот не расслышал. Андрей с трудом взгромоздился на нижнюю ветку, отёр мокрое лицо рукой, осмотрелся. Но увидел лишь Геннадия, который, в нарушении приказа инструктора, сгорбился внизу под деревом и не помышлял взбираться вверх.

Гроза разыгралась нешуточная, под порывами ветра дерево раскачивалось, ветка тряслась, грозя скинуть Андрея, дождь хлёсткими струями бил сверху, сбоку и даже снизу. Листва принимала часть на себя, но всё же через несколько минут Андрей был уже мокрый. Он вжимался в ствол дерева и пытался покрепче охватить его руками, чтобы не свалиться.

Гроза еще долго бушевала. Но вскоре потеряла свою силу, постепенно стих ветер, дождь из ливня превратился в накрапывающий дождик.

Прислушиваясь к равномерному звуку дождя, Андрей сам не заметил, как провалился в сон. Всю ночь он то просыпался, то снова засыпал, но сон был один и тот же. Ему снился лес, чёрный, густой. Он метался, натыкаясь то на деревья, то на кусты, запинался о коряги, о корни деревьев, которые те, с гулом и треском выворачивали из земли и подставляли на пути парня. Туман серым облаком обволакивал его, сковывал движения. Он был один в этом чужом мире, беспомощный и безоружный, на поясе болтались пустые ножны. Задыхаясь от ужаса, Андрей пробирался сквозь заросли, уворачивался от хлёстких ветвей, оступился, рухнул в пустоту и проснулся.

Внизу под деревом клубился невесомый молочный туман и первое время Андрею казалось, что он еще видит свой сон. Но тут сверху спустился мрачный Костя, спрыгнула с ветки Лида, донёсся запах сигарет Степана, и он с облегчением выдохнул. Спустился вниз и со стоном стал разгибать негнущиеся ноги и затекшую от неудобного положения во сне шею.

Серое небо низко висело над землёй. Рассветное солнце не пробилось через облака, было сумрачно.

— Завтракайте и собирайтесь резче, — подошел Степан, отбросил в сторону окурок, — чем быстрее мы дойдём до здания, тем лучше.

— Ты всё еще считаешь, что там есть люди? — с недоверием спросил Костя.

— Скоро узнаем, — коротко бросил Степан.

Андрей, дрожа от холода, раскрыл рюкзак, достал сменную одежду, с сомнением рассмотрел влажные вещи, но все же переоделся. Подошел к Геннадию, опустился рядом. Тот сидел, не поднимая головы, опираясь на ствол дерева спиной. Правой рукой он бережно придерживал раненную руку. Лицо его было одутловато, даже прежде острый нос раздался в размерах. Очки соскользнули к самому кончику, оставив на переносице красный след.

— Ты как?

— Плохо, — отозвался тот хриплым голосом. — Что-то морозит меня, и рука распухла.

Он опустил правую руку и чуть повернулся левым плечам к Андрею. Тот охнул.

— Надо повязку сменить. Лида, — Андрей поискал глазами девушку, — у тебя осталось чем можно перевязать?

Подошел Степан, присел на корточки перед Геннадием. Озабоченно потёр рукой чёрную щетину, рассматривая криво намотанное тряпьё, которое вчера Лида использовала вместо бинтов. Они выглядывали в прорехи рукава ветровки, к ним прилипли листья, хвоя.

— Что тут у вас?