Время для людей

— О, наш мальчик решил поиграть в героя, — насмешливо сказал Степан. Он стоял в центре капища, засунув руки глубоко в карманы. — Ну давай, рискни. Ты же понимаешь, что на звук выстрела слетятся все твари в округи? Выстрелишь — и мы оба погибнем.

— Мы так шумели, что они давно бы уже прилетели, — прошептал Андрей. Тяжелый пистолет дрожал и дёргался как живой в его руке, и, чтобы прекратить эту дрожь, он взялся второй рукой за теплую рукоятку. — А даже и если и так, то пусть. Я готов умереть, но и ты не должен выжить. Такие, как ты, не должны быть победителями.

— С чего ты взял, что можешь решать, кому жить, а кому умирать? — Степан сделал шаг по направлению к Андрею, слегка наклонился в его сторону, вынул руки из карманов. — Ты всю дорогу ныл и путался под ногами. Ты ничего не сделал для нашего выживания. Более того, ты запорол наш единственный шанс на спасение. Так с чего ты решил, что можешь принимать какие-то решения? Кто ты, млять, такой?

Он развёл руками, сделал еще один шаг вперед и вдруг кинулся на Андрея.

Тот в испуге отшатнулся, взмахнул руками и нажал на спуск. Пистолет дёрнулся, по комнате прокатился громкий гул, запахло порохом.

Степан в изумлении остановился, как будто наткнувшись на стену, его лоб вмялся внутрь, из затылка что-то тягуче выплеснулось, и он, вскинув руки, плашмя упал на пол, в самый центр капища.

В комнате воцарилась тишина.

— Вот и всё, — прошептал Андрей, — вот всё и кончилось.

По-прежнему держа пистолет в одной руке, он обошел место жертвоприношения. Сверху вниз взглянул на инструктора. На лице Степана застыло изумление, между остекленевших глаз виднелась маленькая красная точка.

Андрей вышел из круга, пошел к своему рюкзаку, поднял его, отряхнул. В голове не было ни единой мысли. Все умерли, он был единственным живым человеком в этом страшном месте, и он совершенно не знал, что делать дальше.

Подошел к телу Саши, опустился перед ним на колени. Друг лежал, запрокинув лицо кверху, по-прежнему сжимая одной рукой своё горло. Андрей осторожно убрал руку, положил повдоль тела. Потом решил, что негоже Саше лежать в такой беспомощной наготе. Достал из рюкзака спортивные штаны, футболку, носки и натянул на мертвое тело. Сложил руки на груди, на голову натянул бейсболку, прикрыв страшную вмятину на черепе. Когда искал вещи, из рюкзака выпало несколько серых камней с темными вкраплениями, и Андрей сразу вспомнил, как уходил с того поля, зажимая их в руках. Подумав, положил их сверху на навеки закрытые глаза Саши.

За спиной раздался тихий шорох, и, оглянувшись, Андрей увидел, как не лестнице, ведущей в подвал, крадучись появилась зубатая тварь. Она беззвучно оскалила клыки, расправила ярко-красный капюшон на шее. Рядом с ней появилась еще одна особь, за ней еще одна. Первая тварь сделала пару шагов, не отрывая взгляд от парня. Он, также глядя ей в глаза, на ощупь нашел на полу пистолет, поднялся.

Запахло озоном, и в комнату неспешно вплыло оранжевое облако. Оно замерло шагах в двадцати от Андрея, пошло волнами, раздалось чуть слышно гудение и треск — облако накапливало в себе электрический разряд.

Входная дверь содрогнулась от ударов и испуганный взгляд Андрея метнулся в ту сторону. Большая черная птица, чувствуя лёгкую добычу, билась о дверное полотно всем телом, царапая когтями и пытаясь клювом расширить щель между дверью и стеной.

Андрей попятился назад, пока не наткнулся спиной на мраморную колону. Поднял дрожащую руку, приставил дуло пистолета к подбородку, но тут же передумал.

— Ну уж нет, — прошептал он сам себе и вытянул руку вперед, — хоть одну тварь, да заберу с собой. Это не ваш мир, сволочи, не ваше время. Это время людей, для людей.

Он прицелился в облако. Пистолет дрожал и прыгал в его руках.

И вдруг всё замерло.

Мохнатая тварь сложила капюшон, зажала хвост между задними лапами и попятилась назад. Треск смолк и облако исчезло. Прекратился и истошный, изматывающий душу клекот большой птицы.

Андрей непонимающе огляделся, опустил руку с пистолетом. И тут он услышал шаги. Едва слышимые, шаркающие, навевающие образ неспешно идущего человека, они раздавались со стороны дверного прохода, из которого совсем недавно вышли Андрей с Сашей.

Из-за колоны показалась знакомая фигура в длинном черном плаще. Глубокий капюшон скрывал лицо, руки скрещены на груди. Он неторопливо двигался по мраморному полу, миновал каменных львов, сидевших на своих постаментах. И скульптуры ожили, повернули свои головы, каменные рты раскрылись в беззвучном рыке, глаза сверкнули огнём. Мраморный лев справа мягко спрыгнул со своего постамента, сметая мелкие камни, и беззвучно ступая, последовал за фигурой в плаще. Внутри его переливался огонь, и Андрей вспомнил, что такой же огонь мерцал внутри деревянного идола у избушки на берегу реки. Второй лев остался на постаменте, лег в прежнюю позу, вытянул лапы, настороженно наблюдая за Андреем.