Кролик устало поглядел поверх очков, пошевелив ушами, снова углубился в бумаги.
– Сергей? – уточнил он.
– Да. Это я.
– Ищете Влада?
– Угу.
– Вам надлежит проследовать во владения Разводящера…
– Кого-о-о?
Евгений издал что-то вроде свиста. Я посмотрел на него:
– Все плохо, да?
Кот с громким звоном постучал лапой по лбу.
Кролик хотел было что-то добавить, но кот перебил:
– Знаю я, где это. Сам провожу…
Кролик нервно дернул ушами:
– С вас за консультацию три хугомишки!
Кот мигнул глазками-лампочками:
– Сколько?? Да это грабеж! – потянул меня лапой за штанину. – Вы как, при средствах?
Я только руками развел.
– Можно было и не спрашивать, – проворчал Евгений. – Запиши на мой счет, ушастик!
Не слушая посыпавшихся из справочного окошка возражений, кот потянул меня за штанину. Оставалось только послушно следовать за ним.
Мы покинули Рось-Кошь, вокруг вновь был туман. Но за ним виднелась теперь не болотистая равнина, а лес.
– Идем к Разводящеру? – спросил я у Евгения.
– Сперва надо заглянуть в одно место. Этот парень что-то вроде привратника. Вам надо поговорить… Ну, сами увидите.
Расступился лес, расступился туман. Перед нами было нечто вроде дачного домика, окруженного низкой изгородью и грядками. Сперва мне показалось, что домик и забор припорошены снегом. Но приглядевшись, ахнул – сливочная глазурь! Забор был сложен из карамельных кирпичей. На припорошенных шоколадной стружкой грядках росли профитроли и пирожные-картошки. Сам домик был, конечно же, пряничным.
– Дальше я не пойду, – сообщил кот. – Подожду здесь.
– А я?
– Поговорите с Лягушачом.
– О чем?
– У него есть Ключ от Стены, которой обнесена Внутренняя Нуария. Без него туда не пройти. Там владения Разводящера, там ваш друг.
– Час от часу не легче!
Я решительно толкнул вафельную калитку. Под кедами зашуршала сахарная пудра. Я дважды чихнул, ненамеренно предупредив хозяина о визите. Из распахнутого леденцового окошка донеслось вальяжно-утробное:
– Входы-ы! Не запы-ы-ырто!
Внутри, в противовес царящему снаружи сумраку, было светло и уютно. Под потолком висела лампа – стеклянный пузырь, о стенки которого бились десятки светлячков.
В глубоком кресле сидело существо, более всего похожее на лягушку, вылепленную из мармелада. Подобно хамелеону, оно непрестанно меняло оттенки – от мандаринно-оранжевого до яично-желтого, от ярко-красного до ядовито-зеленого. Кажется, это было связано с пищеварительными процессами. Лягушач один за другим отправлял в рот лежащие на блюде профитроли и пирожные-картошки. Его раздутое желеобразное тело было завернуто в подобие бархатной шторы с золочеными кистями, обильно перепачканной сахарной пудрой и шоколадом.
– По какому вопросы-ыу? – осведомился Лягушач.
– Мне надо во Внутреннюю Нуарию.
– А знаешь ли ты-ы-ы… – Лягушач приоткрыл безгубый рот, выпуклые глаза бессмысленно уставились в потолок. – Впрочем, это все равно-о-о…
– Помогите мне, пожалуйста. Я тут новенький. Не знаю, к кому обращаться. Сказали, что к вам!
– Верно-о-о… Я главны-ы-ый…
Я вспомнил крысу, прятавшуюся в чучеле Чумного Доктора и тоже считавшую себя большой шишкой. С местными надо держать ухо востро!
– Что ты мне гото-о-ов дать за Ключ?
– А что вы хотите?
Существо дожевало очередной профитроль, даже не предложив мне угоститься, и, закатив глаза, задумалось:
– Что у тебя в кармане-ы-ы?
Я достал помятое объявление с портретом Влада:
– Это мой друг.
Лягушач выпучился на объявление. Затем проворно скомкал его лапами, запихнул в рот и шумно сглотнул.
– Да что ж такое-то?! – всплеснул руками я. – Вы тут все какие-то… Пришибленные!
Лягушач сыто отрыгнул:
– Не надо волнуо-о-оваться…
Он пошарил лапой в складках тоги-портьеры, извлек наружу изящный ключ в форме крошечного скелетика на серебристой цепочке очень тонкой работы.
– Что вы хотите взамен?
– Сущий пустяк, – пробулькал Лягушач. – Твою дружбу с Влы-а-адом…
– То есть как?
– Хочешь верны-ы-ыуть друга?
– Ну, разумеется. За этим и пришел.
– Ну, вот и славно-о-о. Он вернется, но будет уже не друг, понятно-о-о?
– Фигня, – рассердился я. – Считаете, я тут буду своей дружбой торговать?! Вы, лягушка…
Лягушач забулькал, заурчал, затрясся всем телом.
Тут на меня нашло что-то несвойственное. Я коротко ткнул Лягушача черенком весла. Он тотчас прекратил булькать и урчать, недоуменно уставился на меня:
– Ты-ы-ы чево-о-о? Угрожы-ы-ать?
Вместо ответа я ткнул его веслом еще разок. Посильнее.
Лягушач захлопал глазками, раззявил безгубый рот. Затем стянул с шеи цепочку с ключом, швырнул в меня:
– Уходы-ы-ы… Гнусный мальчиы-ы-ышка…
Он чуть не плакал. Даже стало его немножечко жалко.
Тут я посмотрел на мотыльков, запертых в лампе. Гулять так гулять! Я спрятал ключ в карман, сорвал лампу. Выйдя из домика, ухнул ею о пряничное крыльцо. Десятки светлячков, радостно трепеща крыльями, вырвались на волю.
Лягушач утробно завывал вслед, грозя возмездием, но мне было легко и весело. Кажется, я начал осваиваться.
– Ну, как все прошло? – проскрежетал кот, дожидавшийся у калитки.
– Без проблем вообще!