Время для мага. Лучшая фантастика 2020

Белые фонари светили так ярко, что казалось, будто на сентябрьские асфальты выпал декабрьский снежок. Отпущенные с миром (ой, с миром ли?), мы стояли перед парадным входом моего учреждения и помаленьку приходили в чувство.

Дележ… Что за дележ? Передел поверхности Солнца?.. Распил фотосферы?..

– Петя… – обессиленно позвал я. – Но ты ведь врал мне… про пять соток… Врал, да?

– Врешь-врешь – глядишь, и правду соврешь, – мрачно провозгласил он. – Откуда это?

– Не знаю! – огрызнулся я. – Из Достоевского?

Отрицательно качнул головой.

– Нет. Не из Достоевского. Из какой-то сказки… В детстве читал.

– Петя… Но это же хрень какая-то! Не может такого быть!..

Вместо ответа он принялся озираться.

– Слушай, сколько времени? Что-то народу на улице маловато…

В самом деле, тротуары вокруг лежали пустынные, равно как и полотно дороги. Редко-редко проедет машина. Ощущение глубокой ночи.

– Может, комендантский час объявили? – оробев, предположил я. – В связи с терактом… Сейчас посмотрю… – сунул руку в карман и обнаружил там телефон в разобранном виде. Ругнулся. Глядя на меня, ругнулся и Петя.

Оживили мы свои гаджеты, но оба устройства, не сговариваясь, выдали нам ноль часов ноль-ноль минут первого января позапрошлого года.

– Почему он нас выгнал? Боится связываться?

– А ты как думал? С нами теперь только свяжись! Мы теперь, брат, персоны крупного калибра…

Мой друг стремительно обретал свой привычный облик, временно утраченный в присутствии капитана Тахтамирова: сгинули сдержанность, неговорливость, вернулась величественная осанка.

– А знаешь ли ты вообще, что такое правда? – вопросил он ни с того ни с сего. Выдержал паузу и отлил в бронзе: – Правда – это вранье, в которое поверили.

– Кто?

– Все.

– То есть ты имеешь в виду… Погоди! Ты еще кому-нибудь рассказывал об этих пяти сотках?

Задумался.

– Что-то не припомню… Кажется, только тебе… А, нет! Кому-то еще… Вот про санкции – точно никому…

– Какие санкции? Против России?

Поморщился.

– Да нет… Россия – что Россия? Так, отдельно взятая страна… Про межпланетные санкции против Земли. Ну там глобальное потепление, вулканическая активность, озоновые дыры… Астероид вон навести грозятся…

– Петя! Опомнись! Кто грозится?

– Ну натурально инопланетяне! Думаешь, почему кругом летающие тарелки вьются? Нарушения отслеживают…

– Чьи? – злобно спросил я.

– Наши.

– И чего хотят? – Еще секунда – и я бы его придушил.

– Да идиоты! Хотят, чтобы мы жили по-человечески… – Встрепенулся, ухватил за локоть. – Вот об этом, кстати, никому ни слова! Вообще забудь! Государственная тайна… Знаешь, сколько народу уже траванули за разглашение? И у нас, и на Западе…

– Трава… – Я высвободил локоть рывком. – Кончай свистеть! Кто траванул?

– Кто-кто… Спецслужбы!

Потрясающий человек! На расстрел будут вести – наверняка что-нибудь отколет по дороге. И главное, какую бы он дурь ни порол, невольно веришь, невольно попадаешь под обаяние идиотизма…

Однако следует сказать, на этот раз мой друг заметно переигрывал. Чувствовалось, Петеньке и самому не по себе. Врал из последних сил, нес хрен знает что, марку держал.

– Пошли отсюда! – потребовал я. – Опасно здесь торчать…

– Полагаешь, в другом месте торчать безопаснее? – ворчливо усомнился он и все-таки двинулся за мной к подземному переходу.

По выщербленным ступеням мы сошли в полутемный бетонный коридор квадратного сечения, и что-то одолело меня некое недоброе предчувствие. Было сыровато, пусто и гулко. Опять-таки ни единого прохожего, кроме нас. Щелкало эхо шагов.

А Петя воскресал на глазах, с каждым звонко отдающимся шагом становясь все раскованней и раскованней.

– Так-то вот, Глебушка, – вещал он, развивая очередную свою залепуху. – Мы-то думаем: торнадо, цунами… Явления природы, стихийные бедствия… Все-то от нас таят, ни о чем-то не сообщают…

– Может, вернемся к пяти соткам? – не выдержав, пресек я его разглагольствования.

– А я тебя предупреждал! – с готовностью подхватил он. – Держись от меня подальше! Видал, какая каша заваривается?..

– Хочешь сказать, все это из-за нас?

– А я тебе врал когда-нибудь?..

Мы дошли до конца туннеля, свернули под прямым углом к лестнице и чуть не вписались в неподвижно стоящую человеческую фигуру. Подняли глаза, хотели отшатнуться – и не смогли. Окоченели. Широченные плечищи. Равнодушная харя. На правой щеке свежая царапина, рукав разорван. Невыразительные и словно бы слегка притупленные зенки, полчаса назад уже пялившиеся на нас из рук капитана Тахтамирова.

Бармалей. Собственной персоной.

* * *

Его крупные губы шевельнулись. Одни только губы.

– Документы, – скупо исторг он. – На собственность. Где?

Выручай, организм! Однако, похоже, и организм тоже оцепенел при виде такого страшилища. Выручать было некому.

Отважился взглянуть на Петю. Тот, казалось, весь ушел в себя.

– В банковской ячейке, – выговорил он наконец, явно обдумывая каждое слово.

– Код?

– Дома в сейфе.

– Наизусть не помнишь?

– Нет.

– Далеко это?

– Рядом.

– Тогда пошли.