Время для перемен

Едва датский король сошел с борта «Дредноута» в свой катер, тот выбрал якоря и, густо дымя обеими трубами, двинулся на юг, к выходу из пролива Эресунн. Далее предстоял полуторасуточный переход по Балтике, во время которого высокопоставленные путешественники могли насладиться тихой погодой, существенно контрастирующей с тем, что им довелось пережить в Северном море. На траверзе Треллеборга к «Дредноуту» привязался шведский крейсер «Фюльгия», имеющий сомнительную славу самого маленького броненосного крейсера в мире – этакий карманный вариант боевого корабля для бедных, пригодный только для войн с папуасами, флот которых состоит исключительно из деревянных пирог. Впрочем, шведский микрокрейсер, держась чуть в отдалении, сопровождал «Дредноут» почти до самого входа в Финский залив, и только на границе русских вод резко отвернул на запад и взял курс в сторону Стокгольма.

У Гельсингфорса британский линкор ждали русские броненосцы «Бородино» и «Император Александр Третий» – они составили ему почетный эскорт. А над «Александром Третьим» горда реял личный штандарт Великого князя Финляндского, экс-императора Николая Второго. Обменявшись приветственными салютами, корабли легли в дрейф – и прибывший на борт «Дредноута» Николай пригласил дядюшку, тетушку, милую кузину, а также сопровождающих их лиц сойти на берег и откушать чем Бог послал.

Гости ступили на берег как раз в тот час, когда на улицах зажигались фонари. Вечерний Гельсингфорс не показался британцам тем местом, где власть держится только на армейских штыках и свирепстве полиции. Впрочем, дальше великокняжеского дворца королевская семья, а также сопровождавшие их адмирал Фишер и сэр Эдуард Грей, не ходили. Сначала Николай представил им новую супругу, леди Аллу, а также своего собственного канцлера и личного друга господина Иванова, а потом пригласил дядюшку Берти и сопровождавших его лиц к столу. После ужина, составленного исключительно из блюд русской кухни, хозяева и гости разбились на группы по интересам. Принцесса Виктория пошла вместе с хозяином и хозяйкой в библиотеку – выполнять папенькино поручение.

Сам король, узнав в господине Иванове пришельца из будущего, решил взять его в оборот в курительной комнате – и позвал на помощь адмирала Фишера и сэра Эдуарда Грея. И тот и другой моментально опознали в финском канцлере коллегу, адмирал Фишер – морского офицера, а министр иностранных дел Великобритании – дипломата с многолетним стажем. Впрочем, против хороших военных дипломатов (а каперанг Иванов в свое время считался одним из лучших) атаки с ходу высокопоставленных особ почти бесполезны. Что ему британский король, когда он регулярно встречается с русской императрицей и фактически живет одной жизнью с ее братом, отставным русским императором? На него где сядешь там и слезешь. Он может часами на хорошем английском трепаться на самые разные темы, и при этом, по сути, не сказать ничего, кроме того, что намеревался сказать изначально.

И как ни старался Эдуард Грей, каперанг Иванов не высказал никаких извинений и сожалений по поводу утопленной эскадры адмирала Ноэля. Позиция России такова: войдя в арендованные Россией территориальные воды и открыв неспровоцированный огонь по русскому военному кораблю, британская эскадра даже без объявления войны превратилась во врага; а врагов, если те не сдаются, положено уничтожать без дополнительных предупреждений. Обычное дело для двадцать первого века, когда боевые действия ведутся без всякого объявления войны, под маркой пограничного инцидента или принуждения агрессора к миру, а дипломаты потом разгребают последствия.

И в то же время Виктория Великобританская беседовала с кузеном, время от времени искоса поглядывая на его супругу. Как ей показалось, ее двоюродный брат, оставив власть, стал более спокойным и рассудительным, а его супруга, леди Алла, оказалась вовсе не той вульгарной особой, какой ее представляли некоторое британские газеты. Вульгарные особы не получают степень доктора технических наук и не руководят крупными деловыми предприятиями. Виктории импонировали даже деловая хватка этой женщины (которую недруги и принимали за вульгарность) и та смелость, с которой она ведет дела, и в то же время было очевидно, как она любит своего супруга и его дочерей от Алисы Гессенской. При этом какое-то чисто внешнее сходство между двумя женами экс-императора прослеживалось, но не более того. Не приходилось сомневаться, что леди Алла старается устроить жизнь супруга наилучшим образом, а вот Алиса больше любила себя, и потому по малейшему поводу изводила мужа истериками.