Время для перемен

Встретившись с кузеном Ником и познакомившись с его новой супругой, я имела с ними долгий и содержательный разговор. Сначала я делала это, потому что меня попросил отец, а потом и мне самой стало интересно, что представляет из себя женщина, которая смогла сделать моего кузена Ника счастливым. Когда-то он был увлечен мной, но препятствием к нашему браку было предосудительно близкое родство, и мы остались друзьями. Потом у него на горизонте появилась кузина Алиса, и он женился на ней, но ей не удалось создать гармоничную семью. Сам-то он убеждал себя, что это не так, но со стороны было видно, как несчастья подобно спутанному клубку обматывают эту пару со всех сторон… А потом все кончилось: Алиса умерла, потому что последнее несчастье она навлекла на себя лично. Ник упорно не хотел говорить, при каких обстоятельствах скончалась его прежняя супруга, а мне на ум все время приходили какие-то тайны, как в рассказах Конан Дойля про Шерлока Холмса. Ведь я же чувствую, что Ник винит в смерти своей прежней жены не кого-то, а именно себя. Например, Алиса могла умереть, попытавшись открыть привезенную пришельцами шкатулку с секретом и уколов при этом палец потайным отравленным шипом… Ник мог неосторожно оставить эту вещь на видном месте, а любопытство в нашей жизни губит не только кошек.

Новая супруга Ника отнюдь не производила впечатления алчной вульгарной торговки, как писали некоторые наши газеты. Леди Алла, которая очень неплохо (уж всяко лучше лондонского простонародья) говорит по-английски, оказалась остроумной, хорошо образованной женщиной, которая живет полной жизнью. Она любит своего мужа, заменила мать его девочкам, она занимается серьезные делом, приносящим благо ее консорции^[13] и ее стране. Она не просто зарабатывает деньги. Эти деньги потом превращаются в исследовательские институты, заводы, фабрики, железные дороги, сельские больницы и школы. Она – одна из тех, кто изо всех сил крутит тугое колесо истории, приносящей прогресс в отсталую, темную и забитую Россию. А еще леди Алла является законодательницей моды, которой (причем не только в этой стране) стараются следовать женщины, считающие себя образованными, эмансипированными и самодостаточными. Она любит своего мужа, его дочерей, знает, чем и для чего занимается… Ну а я… могу ли я сказать нечто подобное о себе? Нет, не могу, и именно в этом причина моей тоски. Этот визит в Россию все перевернул во мне, заставил о многом задуматься; я знала, что отныне мне не будет покоя и тоска моя уже не пройдет, а будет только усиливаться…

Неужели мне и дальше придется влачить это безрадостное существование? Мы покинем Россию – и все пойдет своим чередом, только я уже не буду прежней. Я буду задыхаться среди роскоши дворцов и душа моя будет метаться, жаждая свободы… Свободы! Лишь познакомившись с супругой Ника, я поняла, что это такое. Это не деньги и не власть, о нет… Это – возможность быть собой, реализовать данные природой способности – как это сделала она, госпожа Алла Романова-Лисовая. Я не знаю, кем она была там, в своем мире; впрочем, могу предположить, что вся ее прежняя жизнь была лишь определенной лестницей к тому положению, которое она занимает сейчас. Наверное, тот путь не был сплошь усыпан розами, встречались на нем и острые шипы. Но она изначально была свободной и имела право на ошибки. Над ней не довлело высокое происхождение и необходимость делать только то, что диктуют придуманные людьми правила.

Кем бы она ни была прежде – сейчас она сильная, самодостаточная и независимая. Она добилась всего собственным трудом, и совершенно понятно, что ныне эта женщина на вершине своего успеха. Она просто излучает уверенность, спокойствие, безмятежность и вместе с тем мягкую силу. О, Нику очень, очень повезло, что он встретил ее! Вероятно, ему изначально была нужна именно такая жена. Уж наверняка она не закатывает ему истерик, как это делала Алиса Гессенская. Леди Алла заботится о душевном равновесии мужа – это очевидно. Брат выглядит счастливым, в глазах его появился живой блеск.

И еще острее я ощутила, как несчастлива я сама. Я живу не своей жизнью. Я просто не могу жить так, как мне хочется. И если я не попытаюсь ничего изменить, быть мне до конца своих дней птицей в золотой клетке… Что ж теперь? Взбунтоваться? Но какой в этом смысл? Ведь мы вернемся домой, а там, в Великобритании, особо не побунтуешь. Да и будет ли у меня там желание нарушать привычную колею жизни? Скорее всего, я просто смирюсь со своей судьбой окончательно – и пути назад уже больше не будет никогда…

Но что если… что если мне остаться здесь, в Петербурге? Пообщаться с леди Аллой, да и с прочими людьми из будущего… Думаю – да нет, я уверена – что это будет очень полезным для меня. Возможно, я смогу понять ЭТИХ людей, а также то, почему все, что они делают, пронизано какой-то непререкаемой правильностью…