Время для перемен

Все, что удалось выяснить и королю Эдуарду, и его дочери во время этих разговоров, были преимущественно вопросы общеизвестные, и полученная информация представляла ценность лишь тем, что поступила из первых рук. Николай добровольно оставил власть, сосредоточившись на воспитании дочерей, и при этом счастлив, ни о каком принуждении или понуждении речи даже не шло. И никаких смертельных тайн. Носители основных государственных секретов находились совсем в другом месте. При этом Виктория Великобританская начала задумываться над тем, кем бы она стала, если бы родилась в обществе, где ей были бы открыты все пути. Едва ли она выбрала бы научную стезю; скорее всего, стала бы одной из тех знаменитых женщин-писательниц или художниц, которые наряду с коллегами-мужчинами волнуют сердца миллионов…

Рано утром английские гости погрузились к себе на «Дредноут», финская великокняжеская чета взошла на борт «Александра Третьего» – и, густо дымя трубами, британский гость и его русский эскорт направились в сторону Кронштадта, где рассчитывали быть еще до наступления темноты. При этом адмирала Фишера все время подмывало отдать приказ увеличить ход настолько, чтобы устаревшие бронированные русские «утюги» под Андреевскими флагами сразу начали отставать. И хорошо, что он этого не сделал. Около двух часов пополудни, когда до Кронштадта оставалось три с половиной часа хода на расстоянии пятнадцати кабельтовых (то есть, по меркам артиллерийского боя, почти «в упор»), на встречном курсе обнаружились два странных, но явно броненосных корабля, на ходу резво перестраивающихся из кильватера в строй уступа. Позднее обнаружение объяснялось тем, что, во-первых, корабли шли почти без дымов, а во-вторых, их корпуса покрывали сине-бело-черные пятна «демонической» камуфляжной раскраски. По водоизмещению встречные корабли не уступали «Дредноуту», а их линейно-возвышенные башни главного калибра выглядели весьма угрожающе. Над головным кораблем («Гангут»), помимо вымпела главкома русского императорского флота адмирала Макарова, развевался императорский штандарт – а это был знак того, что императрица сама вышла в море встречать своего дорогого дядюшку.

– Если бы это был бой, – сказал кэптен Реджинальд Бэкон, на ухо своему учителю адмиралу Фишеру, – то нас бы уже давно нафаршировали снарядами с дистанции, на которой мы бы просто не сумели разглядеть нашего врага.

– Если мы договоримся с русскими, то голова об этом будет болеть уже у германских адмиралов… – ответил Фишер.

Обмениваясь мнениями, господа британские военные моряки еще не знали, что «Гангут» и «Петропавловск» пока что представляют собой только грозный внешний вид. Полностью на ходу на этих кораблях только котлы, машины и навигационное оборудование (причем полных ходов пока рекомендовано не давать), а мазута в топливные танки залито ровно столько, чтобы хватило встретить долгожданных гостей на ближних подступах и вернуться обратно. При этом по одному универсальному орудию на каждом корабле подготовлено для того, чтобы торжественно салютовать гостям российской столицы. И не более того. Окончательные испытания и приемка в казну были намечены на август.

Тогда же и там же. Принцесса Виктория Великобританская (39 лет).

Только сейчас впечатления предыдущего дня окончательно улеглись в моей голове. Я стояла, опираясь на леера, а душу мою охватывала тоска… Сначала это чувство было смутным, неопределенным, словно бы беспричинным, но потом я начала понимать его природу. Пришлось признаться себе: жизнь проходит мимо, а мне остается лишь пустая каждодневная суета. Меня преследовало ощущение, что я – всего лишь зритель, который, достаточно комфортно устроившись в мягком кресле, сквозь толстое стекло наблюдает интересный, красочный, изменчивый мир, теша себя эффектом присутствия, но на самом деле будучи безнадежно отделенным от происходящего прозрачной преградой. И отсюда нет выхода, и кричи не кричи, никто не услышит, а если и докричишься, то тебя просто не поймут. Чего тебе еще надо, девушка? Ты родилась королевской дочерью, красивой и здоровой. У тебя есть все, чего только можно пожелать, и живешь ты в холе и неге. Тебе не приходится гнуть спину для того, чтобы прокормиться, и ты не получаешь побои от такого же бедолаги, который по стечению обстоятельств стал твоим мужем. У тебя все хорошо, но все равно тебе хочется чего-то прекрасного, возвышенного и необъяснимого…