Время для перемен

– Из-за Турции всеобщая война не начнется, – хмуро произнес Михаил. – Не та у нее значимость для главных европейских стран. Нам будут корчить страшные рожи, грозить пальцем, плеваться слюной в прессе, но не мобилизуют ни одного солдата, ибо это грязные дикари должны умирать ради европейских интересов, а не наоборот. Зато император Франц-Иосиф ненавидит Сербию жгучей иррациональной ненавистью – так, что готов начать войну против нее без всякой причины и повода и тем самым поднести спичку к охапке сухой соломы. К этому его будут толкать главные державы, не желающие нести ответственность за развязывание всеобщей войны, но тем не менее считающие ее желательной. Сейчас им кажется, что во время жаркой мировой схватки они сумеют вырвать из территорий своих соседей куски пожирнее, округлив свои владения. При этом они не думают, что все может случиться наоборот. И главная из таких стран – Германия, чья мощь растет не по дням, а по часам. Этой стране стали тесны европейские рамки, и в головах германских политиков и генералов уже бродят гнусные мысли о завоевании всего мира. Кайзер Вильгельм не просто произносит воинственные речи, он готовится претворить их в жизнь, подталкивая к тому же своих сателлитов. Его главный расчет основан на том, что Российская империя в силу своей громоздкости медлительна и неуклюжа, а союзные ей страны будут больше думать о своих интересах, чем об общей победе. Он рассчитывает сначала нанести стремительный удар на запад, разгромив Францию, а затем развернуть свои армии на восток – и всеми силами, вместе с Австро-Венгрией и Турцией, навалиться на туповатого русского медведя. Наша задача – обмануть его ожидания. Необходимо сделать так, чтобы эта битва не затянулась, заваливая поля сражений окровавленными человеческими ошметками, а, напротив, сделать свою часть работы по разгрому Австро-Венгрии так быстро, чтобы Германия, не успев опомниться, очутилась в полном окружении и сдалась под действием превосходящих сил. Австро-Венгрия начнет эту войну, и она же станет ее главной жертвой, а отнюдь не Сербия.

– Ужас! – воскликнула Елена, прикрыв рот рукой, и тут же быстро спросила: – Скажите, когда же произойдет эта война? Скоро ли начнется предсказанный вами кошмар?

– Нам дано от одного года до десяти лет, – с мрачным видом ответил Михаил. – Но в последнем случае общеевропейская война уж точно начнется не с нападения Австрии на Сербию, а в тот момент, когда полностью достроенный германский флот выйдет в море, чтобы бросить вызов Владычице Морей. Но нам тут от этого легче не станет. В любом случае от исхода грядущих сражений будет зависеть существование и Сербии, и Болгарии, и даже самой Российской империи.

– Я поняла все, что вы сказали, Михаил, – кивнула Елена, – и приняла ваше предложение еще и потому, что австрийская угроза вечно висит над нашей Сербией дамокловым мечом. Вы правильно сказали: нас, сербов, ненавидят за само наше существование. И никто другой, кроме вас с вашими талантами и вашей семьей даже не попытается спасти нашу несчастную Сербию. А теперь, если у нас все решено, давайте возьмемся за руки как примерные жених и невеста и пойдем к моему ПаПа объявлять о нашей помолвке…

Часть 28. Точка разворота

21 мая 1907 года, полдень, Австро-Венгерская империя, Вена, замок Шёнбрунн.

Император австрийский, король венгерский и прочая, прочая, прочая Франц-Иосиф Первый (77 лет).

В последнее время император Франц-Иосиф, подобно сычу сидящий в своем Шёнбруннском замке, получал одно неприятное известие за другим. Первой была новость о визите в Петербург британского монарха. И то, что все время своего невероятно затянувшегося пребывая в северной столице Российской империи, король Эдуард ходил в Зимний дворец как на службу, было невозможно скрыть не только от германской, но и от австрийской разведки, как и аналогичное поведение французского посла. Казалось бы, где Англия с Францией, а где Австро-Венгрия, но австрийскому императору было неприятно любое усиление России и рост ее авторитета. К тому же вдвойне неприятным было то, что отныне Лондон свернул курс на конфронтацию с Петербургом, и теперь две величайшие империи мира, морская и континентальная, ищут между собой точки соприкосновения. Разумеется, целью этого сближения могла стать только Германия, но рикошетом от нее англо-русско-французский альянс бил и по австрийским интересам. Если в решающий момент Германия окажется связана борьбой на Западном фронте, то Австро-Венгрия, оставшись один на один с огромной русской армией, может потерпеть от нее тяжелое поражение.