Время для развития

В сказанном нами наиболее существенным считаем это замечание «отчасти согласовывать», следствием чего и является не снятие противоречий империализма, а их ослабление. Именно в силу недостаточной мощности лоббистских механизмов и процедур согласования, ошибки в системе накапливаются. Долгое время есть возможность их компенсировать — ограблением стран периферийного капитализма (то есть старыми империалистическими методами), контролем над эмиссией и возможностью неэкономическими методами перераспределять богатство, кредитованием конечного спроса. Но все эти механизмы дают лишь временную отсрочку, а не снимают противоречия за счёт прогрессивного развития. Не только малый и средний бизнес, но и промышленная буржуазия постепенно теряет возможности ими пользоваться, они остаются в руках чисто финансовых спекулянтов. Это, как и столетие назад, порождает ошибочное мнение о возможности решить проблемы за счёт возврата назад, — то ли в эпоху свободной конкуренции, то ли в эпоху разделённых валютных зон и таким образом разделённых рынков. В принципе, такую картину наблюдал ещё Ленин в 1916 году[184].

Столетие назад именно опора на государства и сращивание до степени государственно-монополистического капитализма стало прогрессивным выходом. Сейчас это решение перестаёт работать до такой степени, что финансовый капитал начинает действовать, ослабляя опорные государства, и буквально в наши дни мы видим драматический эпизод, связанный с фактическим национальным расколом в ещё совсем недавно передовой державе под названием Соединённые Штаты Америки, в которой технологические и финансовые гиганты объединились против президента Трампа, пытавшегося решить хозяйственные проблемы страны за счёт возвращения протекционизма. То есть, действовавшего в интересах национального промышленного капитала. Поражение Трампа закономерно — он также пытался сделать шаг назад в историческом развитии. Его противники ответили дискретидацией государства, подрывом легитимности выборной власти и таким образом объективно ослабили силу, на которую опирались столетие. Они считают, что субъект «государство» более им не нужен в той степени, чтобы мириться с его субъектностью. Они просто не принимают это даже на уровне идеи. Мы считаем, что это ошибка[185]. Это означает, что и их ждёт закономерная катастрофа.

У финансистов нет идей, способных заместить идею государственно-монополистического капитализма. Мы же прогрессивным путём видим не его разрушение или замещение, а его дальнейшее развитие.

Выходом стало бы привлечение вызревших новых общественных сил, а не взаимное ослабление монополий и государств. Мы таким выходом видим соединение государственно-монополистического развития с научно-техническим прогрессом. Этому соединению мешают обсуждённые нами в настоящей работе методики стоимостной оценки эффективности инновационных проектов, из-за специфики которых (этих методик) масса проектов, создающих для общества ресурс для развития, просто не видна.

Конечно же, это противодействие, заложенное в методики оценки эффективности, не случайно, а необходимо для капитала. Вот что писал об этом ещё Маркс: «В одном направлении он (капитал), стало быть, вызывает к жизни все силы науки и природы, равно как все силы общественного сочетания и общественных отношений, чтобы сделать богатство независимым (относительно) от затрачиваемого на него рабочего времени. В другом же направлении он хочет эти созданные таким путём громадные силы общества измерять рабочим временем и втиснуть их в границы, необходимые для того, чтобы уже созданную стоимость сохранить в качестве стоимости»[186]. И в другом месте: «… применение науки в материальном производстве отделено от знаний и умений отдельных рабочих»[187].