Время дня: ночь

В подвале оказалась мастерская, где располагались станки, верстаки и стеллажи с различными материалами. Одновременно тут работали: художник-оформитель, слесарь, он же, по всей вероятности, и токарь и плотник; так же тут был стол с электрооборудованием, принадлежавшим, наверное, электрику.

"И зачем это всё нужно какому-то "Бюро по Туризму"? — недоумевал Саша, проходя по подвалу и осматриваясь.

На столе электромонтёра лежал распределительный щит с рубильниками. У слесаря — какие-то вентили. В тисках — зажата короткая полдюймовая труба, с резьбой на одном конце. На огромном столе художника — стоял деревянный позолоченный Ленин-карлик, с вытянутой вперёд, указующий куда-то в "светлое будущее", рукой; лежала небольшая свеже-изготовленная деревянная рамка.

"Неплох!" — подумал Сашка, приближаясь к статуе идола. — "Видно, художник, он же и столяр, вырезал и разукрасил его для души, а не по обязанности"…

Карлик стоял на углу стола, прислонённый спиной к одной из металлических опор, поддерживавшей потолок подвала. Его лысую башку покрывал небольшой слой пыли.

"Наверное, скульптор — в запое или на больничном," — подумал Волгин. — "А электрик и слесарь его не любят, потому что оба, в отличие от него, — беспартийные. Поэтому и зарплата у них меньше, и столы — в тёмных углах…"

Пройдя немного дальше, Саша обратил внимание на необычный станок. Это было автоматизированное устройство для перепиливания металла. В тисках, расположенных под полотном пилы, была зажата стальная чурка, диаметром сантиметров в десять.

"Эка штука!" — сказал Сашка вслух, вспоминая Завод и жалея, что рядом нет Игоря, который бы мог оценить обнаруженный аппарат с надлежащим юмором. — "Небось руку-то может враз отпилить!" — продолжал он разговаривать с собою, воображая, будто, рядом находится Игорь.

"Это дядя Коля изобрёл такой во время войны… Смотри! Тут даже обозначено аж сорок четвёртым годом!.."

На приклёпанной металлической бирке значился год выпуска: "1944". А на другой бирке, большего размера стояло загадочное слово: "СМАСКА".

"Что бы это значило?" — подумал Саша. — "Если имеется в виду, что надо регулярно смазывать, то почему "С" — вместо "З"? Или в сорок четвёртом была другая грамматика, или изобретатель был неграмотным?.."

— Это ж был дядя Коля! — сказал Игорь.

— А ведь верно! — согласился Сашка. — Как же я не догадался?

— Потому как на родном Заводе не бываешь… Забыл, поди, откудова вышел в люди…

— Откуда?..

— А слова песни помнишь: "И заводская проходная, что в люди вывела меня…"

— Помню…

— Как не помнить! — Игорь чиркнул спичкой по болванке, закурил сигарету.

— Хорош агрегат! — заметил Саша, продолжая рассматривать машину, изучать её устройство.

— Да… А руку-то и впрямь перепилит, небось! — согласился Игорь.

— Да… Я тоже об этом подумал… — Саша вытащил из крепления болванку, опустил её на пол. — Тяжёлая!

— А ну-ка! Вставляешь руку! Попробуем, как оно должно быть! — скомандовал Игорь.

— Ты что?! Не велено!

— Проба! Проверка! Иначе щас на самом деле заставлю!

— Ладно — ладно… Мне самому интересно… Это, ведь, хорошо от армии… Чтобы не забрили. Без руки-то, поди, не возьмут!..

— Вот-вот! Готов?

— Да…

— Включаешь! Сам! Другой рукой!

Взревел мотор. Полотно пилы задёргалось, стало опускаться вниз, постепенно приближаться к руке…

— А-а! — закричал Сашка.

Но уже было поздно — пила въелась в кожу, сняла всего лишь немного, но уже вернулась обратно, и, вот, снова пошла вперёд, внедряясь дальше, в самое мясо.

— А-а! — вопил Сашка.

— Ага! Поди больно! — заметил Игорь.

Пила уже въедается в кость, без всякого усилия, не обращая на истошные крики Сашки, легко перепиливает её…

Неожиданно кто-то грубо отталкивает Сашку. Рука, свободная от локтя, остаётся в зажиме…

— Что ты, падла, наделал?! — кричит сторож, нажимая на красную кнопку, со словом "СТОП".

Саша осматривается по сторонам… Приходит в себя… Игоря будто бы и не было… Он видит перед собой Сергея Ивановича, который в одной руке держит безрукую статую Ленина, а другую сжимает в кулак и — больно бьёт Сашку по лицу, так что он отлетает на несколько метров и ударяется затылком о стену… Сторож запирает его в подвале… Прибывают милиционеры, увозят Сашку в отделение милиции. Только утром появляется Вишневский, чтобы вызволить на свободу.

— Зачем же ты, едрёна-матрёна, Ленина-то перепилил? Это ж Сергея Иваныча Ленин! Он его всем показывает, говорит, будто, сам Сталин подарил. Хотя, конечно, врёт! Он же в "Бюро по Туризму" работает в мастерской! Наверное сам его и выпилил…

— Я не знал, что это — его…

— А хоть бы и не его! А хоть бы и не знал! Что — с того? Это ж — Ленин! Тебя же за это могут посадить! Уж чего я только не наплёл про тебя в милиции! Сказал, что ты больной… Иначе б не выпустили! Взял тебя под свою ответственность…

Они зашли в какую-то столовую. Вишневский взял две тройные порции пельменей. Принёс два стакана. Извлёк из портфеля бутылку портвейна.

Выпив, Сашка почувствовал себя лучше, стал более разговорчив.