Время дождей

– Смело…

Ирония?

Я удивляюсь:

– Ты против?

– Нет. Хотя, знаешь, возможно, и да. Тут, понимаешь ли, хочешь – не хочешь, а главная Эмма…

– О, Господи! М-да…

Я ошарашена.

– Что это значит? Вы подчиняетесь ей как божеству?

Ирма трясется.

– Видишь ли, Маша…

– Эй! Я Марина.

– Прости. Не могу…

Ее лихорадит. От на вид беззаботной девчонки осталась лишь тень, расплывающаяся по полумраку. И это страшно…

Нож выпадает из рук, тревожно звеня.

Я шепчу:

– Умоляю, не надо.

Но Ирма не слышит.

– Если б ты знала, что может Эмма…

В глазах ее боль.

– Все так серьезно?

– Увы.

– Ты устала. Просто расслабься.

– Марина…

– Постой.

Все резко меняется. Только что утешали меня, а тут уже я превращаюсь в спасательный круг. Но где же стихия? По стенам течет тишина. А за окном…

Снова молния.

Легкий испуг.

– Я не устала, – слетает с дрожащих губ Ирмы, – я просто попалась. Попалась на Эммин крючок…

– Не понимаю.

– Да ладно. Я тоже влюбилась. Влюбилась как Поль. В эту женщину. В этот порок. И все еще там, в лабиринтах безудержной страсти, блуждаю как призрак, плененный ее красотой. Как ее тень…

– Погоди. А не в этом ли счастье?

– Ты издеваешься?

– Нет. Воспеваю любовь.

Ирма смеется:

– По-моему, ты слишком наивна. Хуже ребенка…

– Наивна? Не думаю.

– Ха! Тогда согласись, что порою за словом красивым скрывается страшное…

– Страшное?

– В общем-то, да.

Во мне все бурлит.

– Ты хотела бы плюнуть на Эмму?

– Да. Я хотела бы. Только, увы, не могу.

– Но… Почему?

– А вот в этом как раз и проблема. Как наплевать? Я ведь, правда, безумно люблю.

Сюрприз за сюрпризом.

Дрожат пересохшие губы.

Я не спешу.

– Погоди-ка, а что же она?

– Ей… все равно.

Доигрались.

И тут ниоткуда в зал входит женщина в черных как смоль сапогах. Я застываю, не в силах унять восхищение. Что за красавица! Кто это, Господи? Кто? Посланница неба?

На разум находит затмение.

А Ирма спокойна. Похоже, что ей все равно.

Тем временем женщина, не обращая на нас внимания, садится за столик и закидывает ногу на ногу. Она равнодушна. Ей нет дела до мира вокруг, и даже гроза не тревожит ее отрешенность.

– О! Фрау Кэтрин! – от визга брюнетки я чуть не глохну, – Вы все-таки здесь? Рада Вас видеть. Надолго ли?

Редко увидишь подобное.

Что это? Лесть?

Нет. Не похоже. Скорее волнение. Плюс обожание на фоне разлуки.

– Кто эта женщина, Ирма?

Смятение.

– Хм… Фрау Кэтрин.

– Я слышала.

Руки мне неподвластны. Я вся будто в коме. Какое-то странное новое чувство.

– А если точнее?

– Мы с ней незнакомы. Я бизнесмен, а она – из искусства.

– Но ты ее знаешь?

– Конечно.

– Откуда?

Неловкая пауза.

– Будешь смеяться. Она сестра Эммы.

– Родная?

Секунды текут словно вечность.

– Родная. Близняшка.

За кадром мгновения звучит не слышный для нас оркестр, и я умолкаю, потрясенная неожиданностью ситуации. Так вот она, Эмма! Увидев ее сестру, я начинаю понимать состояние Ирмы.

И Поля.

Ведь Кэтрин… Она королева. Таких единицы. Влюбиться в нее – отнюдь не сюрприз, а обычное дело. Даже для женщины…

Господи.

Все.

Сердце сжимается, доведенное почти до экстаза, а взгляд мой бесстыже скользит по фигуре Кэтрин. Она безупречна. А ей ведь под сорок…

– Марина, не надо, – пугается Ирма.

Но поздно. Мой разум уже очарован. Как и душа…

Кульминация фильма.

Мир исчезает. И в вечности только она – очаг притяжения в вдруг опустевшей вселенной. Я еле дышу. Меня плющит…

Испуг.

Тишина.

А зрители там, на картинах, висящих на стенах. И им не смешно. Уловив этот тонкий момент, они ждут развязки внезапно закрученной драмы.

Все в напряжении.

Зал, как седьмой континент, теряется в бездне, на самом краю океана. И я в этой бездне, а рядом со мной она. Еще незнакомка, всего лишь объект притяжения.

– Марина, опомнись.

Стена. Между нами стена.

Мой мир – это Кэтрин. А Ирма, увы, наваждение.

Чувства и разум сплетаются в непонятный клубок, который взрывается, полностью парализуя сознание. Меня словно нет. Превратившись в сплошной инстинкт, я делаю то, что не стала бы делать в рассудке.

Я поднимаюсь, иду прямо к Кэтрин, сажусь рядом с ней и смотрю ей в глаза. Нас разделяет не более метра…

Страх? Удивление?

Вряд ли.

Гроза не прекращается ни на минуту. Мы обе молчим. Я не знаю, как быть. Неудивительно. Я просто кукла. А куклы не думают. И говорить… им не положено.

Кэтрин бледнеет.

– Вы что-то хотите?

– Возможно.

– Тогда… Может быть, скажете?

Губы немеют. И… ноль реакции.

Гром.

Тишина.

А Кэтрин все ждет. Ей нужны объяснения. Хотя, вероятно, в ее биографии я – это норма, а не исключение. Одна из поклонниц…

Игра продолжается.

И…

– Так и будем? – срывается Кэтрин.

Мой выигрыш. Только… о чем говорить? Что я очарована? Нет. Не об этом. К черту эмоции! Нужно спешить.

Время не ждет. Монотонно перетекая в прошлое, оно исчезает, приближая меня к обрыву. А я… Я теряюсь. Мне трудно связать пару слов, хотя за плечами есть опыт актерской карьеры.

Но страсть побеждает.

– Все так внезапно… Вас зовут Кэтрин?

– Как видите, да. А вас?

– Я Марина.

– Марина? Забавно. Вы русская?

– Вроде бы.

Тьфу!

Ерунда.

Беседа не клеится. Сделав ставку на свой талант, я понимаю, что не в силах тягаться с Кэтрин. Она знаменитость. И пытаясь найти к ней ключ, я творю глупость, от которой не будет толку.

Но…