Время ереси (СИ)

Он никогда не жаловался на одиночество, но одиночество рядом с тем, кто почти стал другом, оказалось холодным и горьким на вкус.

Пламя затрепетало в очерченном на земле круге, и Рагот молча опустился рядом на едва присыпанный песком камень. Выше к горам Велоти земля становилась всё тверже, пока от неё не осталась только тонкая прослойка, накрывающая скалу. Спать на ней было ещё хуже, чем на снегу. В ущелье, по которому лежал их путь, к тому же, ни на минуту не прекращался холодный ветер.

Силгвир повернул голову, вгляделся в прикрытый тонким переплетением корней камень горной стены. Время истерло и источило его, но всё ещё можно было различить врезавшиеся глубоко в скалу царапины и зарубки.

- Довазул? – неуверенно спросил он.

Рагот коротко склонил голову.

- Это начало горной дороги, ведущей к Скулдафну. Путь паломников, которым была дарована честь ступить под своды великого храма.

В его голосе больше не слышны были отзвуки прежней гордой торжественности. Слова прозвучали тяжело, с давно задавленной и едва различимой, но всё же проскользнувшей наружу тоскливой горечью.

Силгвир осторожно отвёл рукой свисающие корни, неохотно, но всё же счистил бережно мох и оплетшую камень лозу. Кривые царапины едва были видны.

- Эти записи так плохо сохранились, - пробормотал босмер, щурясь, как слепой старик. Драконьи руны предательски похожи друг на друга, а сейчас он и вовсе едва мог различить их. – Я думал, на Стены Слов не влияет время…

- Не время сделало с ними это.

Рагот не добавил ничего больше, но Силгвир уже совсем иначе взглянул на руны перед собой.

И понял, почему растрескавшийся камень исцарапан, почему сколы и зарубки мешают прочесть руны: тысячи лет назад кто-то бил кирками, не жалея сил, по защищенной древними чарами скале, стирая с нее последнее наследие Драконьего культа.

- Я думал, вы закрыли Скулдафн от людей… как Бромьунар, - тихо сказал стрелок. – Никто не знает пути туда по земле, даже Партурнакс.

Рагот только коротко хмыкнул за его спиной.

- Драконы не ходят по земле. Откуда им знать? Но он прав, Довакиин, нет ни одного способа пройти в Скулдафн человечьими тропами, не прибегая к уловкам.

Силгвир отошёл от Стены, сел, скрестив ноги, на землю рядом с костром. Внимательно посмотрел на атморца.

Лицо драконьего жреца было не выразительней льда.

- Ты проведешь меня в Скулдафн?

- Да, - сказал Рагот. Сказал – без колебаний и сомнений, без насмешки и без удивления, что мог бы вызвать прежде такой вопрос.

- Я был там, - зачем-то напомнил Силгвир. – Тот храм – хорошая ловушка.

Скулдафн – наземная его часть – был меньше Форелхоста, но не менее смертоносен. Оставались ли еще там драконы, или же после поражения Алдуина решили, что его храм более не заслуживает таких стражей?..

- Я догадываюсь, что ты делал с теми, кому хотел отомстить, - негромко произнес лучник. – Ты не можешь убить меня сам – но в Скулдафне хватит тех, кто сделает за тебя всю работу, пока ты не будешь видеть этого…

- Я мог бы так поступить, - совершенно спокойно согласился Рагот. И, помолчав, усмехнулся: - Что же ты молчишь, Драконорожденный? Потребуй с меня еще одну клятву, заверь свою безопасность. Мои оковы не станут ни крепче, ни унизительней, а ты в своём праве… thuri.

Силгвир не ответил.

Он знал: Рагот не лжёт, и, стоит взять с него еще одно обещание, окажется бессилен, даже если бы действительно хотел отомстить. Не лжёт он и в том, что действительно мог бы чужими руками убить Драконорожденного, обойдя букву данной клятвы и нарушив только ее дух…

Силгвир упрямо вздернул кончики ушей.

- Знаешь что, лучше расскажи, что вообще значит твоя клятва верности. Ты защищаешь меня даже от своих повелителей-драконов, но приказ для тебя ничего не значит. Что толку с такой верности?

- Не моя вина, что ты не удосужился спросить сразу, - безразлично фыркнул Рагот. – Ты не потребовал подробностей – и я оставил их на своё усмотрение. Но ты молодец, Герой. Я понимаю теперь, что находили Dovahhe в сражении с тобой.

Силгвир нахмурился. Он не был уверен в том, что хотел сказать этим атморец, но вряд ли это было что-то хорошее.

- Не уходи от вопроса. Ты сказал – ты будешь служить мне, как служил Алдуину. Потом, когда ты воскрешал Валока, упомянул Целестиалов. Объясни наконец: что значит эта клятва? При чем здесь Целестиалы и Алдуин?

Драконий жрец только покачал головой.

- Ты неосмотрителен… и беспечен, как последний глупец. Зачарователь в грибной башне тоже неосмотрителен, но его сила велика, и я бы поостерегся делать его своим врагом: страх давно уже покинул его, а такие враги опасней всяких других. Должно быть, ему всё равно. Но ты… ты вернул к жизни мертвеца, что бесконечно ненавидит тебя, и поверил ему на слово? Пред взглядом Одавинга я был обязан отдать тебе свою жизнь, но я оставил несказанным многое – ты же не стал уточнять, хоть был вправе это сделать. Одавинг счёл это, верно, твоей прихотью.

- Так ты… – Силгвир глупо моргнул. Он отказывался верить в то, что слышал. – Ты соврал, что ли?

Рагот чуть наклонился вперёд. Неподвижно-льдистый взгляд атморца впился в него острием копья.