Время гарпий

Он наотрез отказывался комментировать свое «отношение» к увольнению, из которого администрация театра и Министерство культуры намеренно делали какое-то публичное шоу. В прессу уже просочились скандальные подробности минувшей премьеры, где носки и сапоги исполнителей по смете лишь стоили больше десяти тысяч рублей. По закону уведомление об увольнении ему должны были вручить на две недели позднее, но обсуждение его изгнания из театра стало «отвлекающим маневром». Его личную трагедию цинично использовали, чтобы переключить на него внимание публики — с ужасной постановки оперы «Князь Игорь» с безобразными костюмами и декорациями, со слабым исполнение главных партий, непременными полуголыми девицами на сцене и сомнительной трактовкой либретто.

Он категорически отказывался разговаривать с людьми, совсем недавно глумившимися над ним в печати. Но общественный интерес к нему был настолько огромным, что некоторым журналистам приходилось идти на различные уловки. Так, в ответ на согласие рассказать о своих ближайших планах на будущее, он в качестве ответной любезности получил билет на премьеру американского фильма «Одинокий рейнджер» с последующей пресс-конференцией приехавшего поддержать фильм кинозвезды Джонни Деппа.

С легким сердцем он напомнил журналисту, что отработал двадцать один год в театре, зачастую не имея возможности полноценно отдохнуть. И как только начал танцевать, много гастролировал именно в летние месяцы, за первые семь сезонов он вообще ни разу не был в отпуске. И ничего хорошего в этом не видел. Потом долго зарабатывал квартиру, а как только закрыл бытовой вопрос, стал отказываться от чрезмерных поездок. Стоило у него появиться собственной крыше над головой, он решил, что всех денег не заработать, на жизнь хватает — и ладно. Он никогда не страдал желанием грести под себя: мне, мне, мне… Просто был немного иначе воспитан.

— Я же предупреждал вас, что вы добивались встречи не вовремя, но вы настаивали на интервью, — сказал он журналисту, не скрывая раздражения, вертя в руках пригласительный билет на Джонни Деппа. — Сейчас мне нечего сказать. Кроме того, что впереди отпуск.

— Бессрочный, — съязвил задетый за живое корреспондент.

— Какая разница? — пожал плечами Николай.

— Планами на отпуск поделитесь? — с нескрываемым любопытством спросил журналист.

— Я суеверный, — пояснил Николай в вальяжной манере, так раздражавшей охочих до скандальных подробностей представителей прессы. — Козерог и Бык. Не люблю рассказывать о том, что впереди. Однажды в молодости допустил ошибку, упомянув в интервью спектакль, в котором собирался танцевать. Он не случился. Все, больше ничего не озвучиваю.

— Официально вы уже пенсионер? — проявил поразительную осведомленность журналист.

— И ветеран труда, — спокойно кивнул ему Николай. — Солисты балета, имеющие пятнадцать лет стажа, могут так поступать. Не стесняюсь своего шага. Бесплатно езжу на муниципальном транспорте, хожу в музеи, пользуюсь льготами при оплате коммунальных услуг. Что постыдного? Я все честно заработал. Те мои коллегировесники, кто не оформил пенсию, надеются, что это позволит им удержаться в театре. К сожалению, это не так.

— Давайте, отмотаем пленку чуть назад, — предложил собеседник, и Николай задумался, не вернуть ли ему пригласительный билет. — Вот вы, Николай, в театре с 92-го, директора назначили туда в двухтысячном. Через год вы стали народным артистом и получили первую Госпремию России, еще через два года — вторую… Кто поверит, что эти награды вы получили бы, если бы директор вас не продвигал? Награды вряд ли случились без ходатайств со стороны администрации театра. Может, причина увольнения в вашем скверном характере?

— Директор здесь абсолютно ни при чем, — возразил Николай. — Списки на присвоение звания народного составлялись до его прихода. Был юбилей театра, тогда многих артистов отметили. К моменту моего награждения я проработал в театре более восьми лет, а он — всего лишь пять месяцев. Давайте учтем, что специального образования он не имеет, ничего не понимает ни в опере, ни в балете. На первую Госпремию меня выдвинула «Золотая маска», чьим лауреатом на тот момент я был уже дважды. К слову, по сей день остаюсь единственным танцовщиком, удостоенным трех «Масок». В 2003-м Госпремию получила «Пиковая дама» — балетмейстер и два главных исполнителя. Спектакль ставили для меня и на меня, о чем неоднократно заявлял сам выдающийся французский постановщик. Попутно замечу, что это единственная Государственная премия в нашем театре за последние тридцать лет. О, надо же! К ней оказался причастен я, такой плохой и скандальный. Опять у вас не клеится.

— Собственно, я ничего не клею, лишь пытаюсь разобраться в корнях конфликта, — спокойно и как-то излишне цепко вернул его журналист к «истокам конфликта».