Время Героев

Дангер сжимала плечо Аарона, который, наконец, затих, испугавшись того, что боевая подруга впервые хочет разойтись с кем-то мирно, а не решать конфликт сражением. Что-то внутри него подсказывало, что их компания находится в полной…

— Вас никто и не спрашивает, чего вы хотите, — Мириэла усмехнулась, — важно лишь то, чего хочет мой повелитель.

Напряжение, растущее с каждой секундой, ощущалось уже физически. Воздух вокруг был тяжёлым, стискивающим железной хваткой лёгкие.

Виллем, издали наблюдавший за этой картиной, нервно скрежетал зубами, готовый в любой момент выскочить, чтобы помочь. «Слишком рано» — взволнованно думал он.

Слишком рано культ пришёл за Дариэлем.

Историю возникновения мрачного культа он помнил достаточно отчётливо, чтобы понимать, чем грозило появление жрецов. После того, как в их привычный, изученный мир хлынули бесконечно сильные сущности, любая человеческая сила, способная хоть как-то повлиять на магическую обстановку, была немедленно задействована. В ход шли любые способы борьбы за право существования. Разрывы ткани реальности стали появляться всё чаще, среди населения возникла паника — многих, потерявших бдительность, безвозвратно утаскивали за завесу, и одному Создателю было известно, что ожидало несчастных по ту сторону реальности. Быть может, небытие, блуждание в вечной пустоте среди миров, а быть может, плен вечного нерушимого Хаоса. Оградить себя от этой участи пытались любыми способами. Маги в истерике придумывали всё новые и новые защитные заклинания и обереги, боевые проклятия и волшебные ритуалы. Целители бросили все силы на изучение способа исцеления людей, которые подверглись влиянию Теней. Алхимики ринулись на поиски средства вечной жизни, надеясь, что если смерть способна отступить перед силой человеческого гения, то и сущности эти тоже отступят. Страх перед неизбежной гибелью объединял целые группы людей, образовывая опасные учения, союзы врагов, новые вероисповедания и, как можно было уже догадаться, зловещие культы. Жизнь стала неузнаваемо запутанной. Все эти безумства казались бесконечным и всепоглощающим всечеловеческим страданием.

Тогда и явился он — Скаро, первый верховный жрец. Виллем его видел тогда, на площади. Мужчина в возрасте, имевший болезненный вид, словно у человека, вчера скончавшегося от чумы. Весь в язвах, костлявый, одетый в робу, больше походившую на рваные тряпки, чем на одежду, но с блаженным одухотворённым лицом. Он вышел на главную площадь, и, внезапно громким крепким голосом начал свою речь. Он говорил про то, что произошедшее являлось для всех высшим благом, и через своих слуг-теней к ним обратилась тёмная сторона Создателя, и её нужно принять и служить ей теперь. Дословно Виллем уже и не помнил, старик говорил очень много и запутанно, но так уверенно и сильно, что ему хотелось верить, а особенно хотелось верить уже отчаявшимся людям, которые так страстно жаждали спасения и успокоения, что готовы были облизывать ради него босые грязные ноги старика, который обещал всех спасти. И люди за ним пошли.

О дальнейших бесчинствах культа последующие годы он узнавал с ужасом. С самого своего возникновения они не брезговали жертвоприношениями. Сначала это были животные. Потом люди. Ричард порой докладывал о найденных телах, с каким-то пустым и безжизненным взглядом рассказывая о десятках тел, найденных его подчинёнными. С некоторых тел была железными щётками счищена кожа почти до костей, некоторых находили с отрубленными или вырванными конечностями, некоторые были изрезаны настолько, что даже родные не могли опознать погибших. Но больше всего Виллема пугало, что каждый найденный труп осматривал Исая. Это была его инициатива, он словно наказывал себя тем, что заставлял себя заниматься этим делом. Юный врач, ставший к тому времени полностью седым, говорил, что, по всей видимости, люди, которых приносили в жертву, были живыми и в сознании, когда их пытали таким образом.