Время героев

— Как всем известно, кристаллы — это твёрдые тела, в которых частицы, то есть, атомы и молекулы, расположены закономерно, образуя трёхмерно-периодическую пространственную укладку — кристаллическую решётку. В зависимости от пространственной симметрии, все кристаллические решётки подразделяются на семь кристаллических систем, а именно — на триклинную, моноклинную, ромбическую, тетрагональную, тригональную, гексагональную и кубическую. — Научник внимательно посмотрел на детективов, пытаясь понять, поняли ли они что-нибудь из им сказанного. — Более-менее понятно, а?

— Кля, — отозвался Фрост. — Что-то подобное в школе преподавали.

— Хорошо. Тогда идём дальше. Современное определение кристалла гласит, что материал может являться кристаллом, если он имеет преимущественно острую дифракционную картину. Кристалл имеет естественную внешнюю форму правильных симметричных многогранников, основанную на их внутренней структуре, вне зависимости от того, природный он или выращен искусственно. Но только не в данном случае.

Гаррисон ткнул пальцем в мультихроматрон, изменяя изображение. Теперь вместо формул и графиков перед детективами возникло изображение некоей структуры, весьма похожей на геометрическую фигуру со множеством граней и углов. На взгляд Фроста, граней и углов этих было слишком много, но детектив не являлся специалистом в кристаллографии и с геометрией тоже особо не дружил, поэтому он предпочёл просто промолчать.

— То, что мы видим на данном изображении, является, вне всякого сомнения, кристаллом, только в природе такие не встречаются. И все известные на сегодняшний день искусственные кристаллы строго следуют данному мною выше определению.

— А что не так с этим кристаллом? — поинтересовался Селенский.

— Он представляет собой идеальный… мм… тридцатичетырёхугольник, если так можно выразиться. То есть, это явно искусственная структура, но она не имеет ничего общего ни с одной из промышленных разработок.

— И что? — не понял Фрост.

— Хороший вопрос, детектив. Дело в том, что создавать искусственные кристаллы такой сложности нет никакого смысла. Вполне хватает имеющихся уже.

— Может, это военная разработка? — предположил Селенский. — Но тогда возникает другой вопрос — откуда она могла взяться у Хэксы?

— Ос — эти кристаллы ему Хок притараканил откуда-то, — снисходительно пояснил Фрост. — Или забыл уже?

Землянин виновато пожал плечами.

— Гм… Хок работает в «Биосистемах», они не имеют выхода на Министерство Обороны Союза. И они подобными разработками вроде как не должны заниматься. Да, Джеймс?

— Это вообще не их профиль, — согласно кивнул Гаррисон. — Но откуда-то он же их взял?

— Взял, да… — Фрост хмыкнул. — А ещё что-то есть странного в этих кристаллах?

— Я тебе лучше это покажу, Фрост.

Произнеся эти слова, Гаррисон протянул руку к лежащему на столике на маленьком пластиковом блюдце крохотному — не больше четырёх миллиметров в поперечнике — кристаллику. Положил его в приёмный лоток какого-то устройства и задвинул лоток назад.

— Это голографический анализатор, — пояснил эксперт. — Даёт трёхмерную картинку исследуемого вещества. Но в случае с кристалликами этими… как там ты их назвал?

— Мемокристаллы. И не я их так назвал, а Хок.

— Да. Верно. Но… посмотрите сами, детективы. Это очень… кхм… интересно… если не сказать большего…

Гаррисон, помедлив пару секунд, протянул палец к сенсору включения устройства.

В воздухе над аппаратом развернулся трёхмерный видеообъём, протаял в глубину. Внутри него возникло переливчатое марево, которое секунды три спустя исчезло, явив взорам всех, кто находился в лаборатории, невероятно чёткую и реалистичную картину. Настолько реалистичную, что у Фроста создалось стойкое впечатление, что их всех только что телепортировали с Титана в какое-то другое место. И если бы не знание того факта, что телепортация живой материи оставалась пока что проблемой нерешаемой для учёных Системы, то так можно было вполне подумать.

К далёкому горизонту (создавалось впечатление, что место, демонстрируемое на голограмме, находится на планете, в несколько раз превышающей размерами Землю), простираясь во все стороны, уходила освещённая лучами сразу трёх солнц пустынная равнина с почвой бело-голубого цвета, по поводу которой любой химик сказал бы, что она содержит большое количество хрома. Высоко в небе канареечного цвета неспешно плыли бледно-зелёные облачка, на фоне которых были хорошо видны парящие в вышине какие-то существа. Птицы то были или что иное — никто так и не понял.

Собственно говоря, равнина не была совсем уж пустынной и безжизненной. Тут и там по ней были разбросаны маленькие группки высоких стройных деревьев с чешуйчатой корой шоколадного цвета и веерообразными кронами, с листьями, похожими на наконечники стрел, среди которых мелькали какие-то летающие существа, похожие на птиц.