Время героев

Зоркие глаза молодого Темира шарили по открывшемуся пространству, не пропуская ни кустика, ни ложбинки. А Мухетдин, казалось, просто втягивал воздух резко очерченными ноздрями, ощупывая мир верхним чутьём, подобно дикому зверю. Не нашёл ничего подозрительного и первым выехал на открытое место.

— К вечеру будем у русских, — бросил он, проезжая мимо Новицкого. — Если будет на то воля Аллаха.

Ещё вчера он убедился, что они с Новицким вполне понимают друг друга, и перестал ломать свой язык нелепыми словами чужого.

— Вёрст десять-пятнадцать всего осталось, — добавил Атарщиков. — Продержись, Александрыч.

После целого дня в седле, после двух ночёвок в холодном лесу тело Сергея задеревенело. Но он знал, что не имеет права даже посетовать на усталость, и, не доверяя голосу, только кивнул.

Они поскакали по высокой траве, обогнули выступ того же леса, что узким клином выбегал в степь, и тут услышали выстрел.

Слева на гребне, что поднимался над равниной, словно бы бруствер предгорного укрепления, стояла группа конных человек в двадцать. Расстояние по прямой было более версты, и никто не мог надеяться попасть на таком расстоянии. Стрелявший, очевидно, хотел предупредить врагов, сообщить, что они бегут уже не по следу, а гонят по-зрячему. Но, может быть, выстрел служил сигналом и для другой партии преследователей. Времени рассуждать не оставалось.

— Там Абдул-бек, — крикнул юный Темир, чьим глазам братья доверяли безоговорочно.

Сергею и самому показалось, что он разглядел белую лошадь белада, и юноша только подтвердил его опасения.

— Ты был прав, — кинул ему Атарщиков уже на скаку. — Они знают короткий путь. Не дай бог, переймут у нас дорогу. Ну, держись...

Снова они долго не видели преследователей и только предполагали, что те, также напрягая все силы, торопятся перерезать им путь. Опасались, что из любой балки вдруг с визгом и гиканьем выскочит многочисленная засада. Час они скакали, полтора, два, Новицкий уже не различал времени. Он забыл про посадку, и горскую, и гусарскую, горбился, опустил руки с поводьями, почти зарывая их в гриву.

Дикий вопль Атарщикова выдернул его из серой пелены забытья.

— Наши, Александрыч! Ей-богу, наши!

Далеко впереди, верстах, наверное, в двух, на том берегу Сунжи стояло несколько рядов армейских палаток. Как позже узнал Новицкий, майор, комендант Грозной, узнав о рискованном предприятии, что затеял казак, приказал одной роте с орудием выдвинуться вперёд, чтобы перенять возможную погоню. Старик ощущал и свою вину за то, что в плен попал доверившийся ему человек, и хотел помочь ему всем, что только было в его небольших силах.

Но тут-то и преследователи выскочили на холм не более что в полуверсте. Обе группы гикнули и пустили лошадей во весь мах. Скачка, которую обещал Сергею Атарщиков, началась.

Новицкий держался в седле уже из последних сил, почти бросив поводья, надеясь только на ум и опыт животного, что выносило его двое без малого суток. Им повезло. Широкий, длинный овраг пересёк дорогу всего в двухстах саженях от ближнего берега Сунжи. Они быстро спустились по отлогому склону и, понукая, нахлёстывая утомлённых коней, поднялись на противоположный, обрывистый раньше, чем подоспела погоня. Теперь у этого препятствия даже двое решительных и метких стрелков могли задержать врага намного более сильного. А те, кто решился всё-таки обогнуть балку, попали бы неминуемо под картечь, посланную с того берега. Орудие стояло впереди лагеря, и фейерверкер с зажжённым фитилём ожидал только приказа.

— Скачем! — крикнул Атарщиков. — Они останутся, они не решатся.

Но Беталу казалось стыдным расходиться, не обменявшись хотя бы выстрелом. Он выхватил ружьё из чехла, не сходя на землю, приложился и выстрелил. Высокий всадник, Сергей был почти уверен, что это Зелимхан, схватился за шею и покатился вниз головой. Бетал вздыбил коня, потряс над головою винтовкой и выкрикнул свирепый боевой клич. Несколько выстрелов ударило с той стороны, но пули, выпущенные второпях, прожужжали напрасно. Бетал снова взвизгнул и хотел уже поворачивать к берегу, но тут Абдул-бек увидел его в прогале порохового дыма, лениво поднимавшегося над землёй, и также, выдернув винтовку из-за спины, мгновенно прицелился и ударил. Бетал безмолвно развёл руки, выпустил винтовку и начал клониться на сторону. Темир в два конских прыжка очутился рядом и подхватил брата, перекладывая к себе на седло.

Новицкий завопил дико, забираясь высоко до визга, и кинулся к ним.

— Куда, Александрыч, вернись! — кричал ему вслед отставший Атарщиков.

Один взгляд на лицо Бетала сказал Сергею, что горец мёртв. Новицкий выхватил у Темира винтовку, хотел было прицелиться, но тут с той стороны балки снова хлестнули выстрелы. Словно раскалённый шомпол вошёл Сергею в нижнюю часть живота над левым бедром. Кровавый туман поплыл перед глазами; он даже не почувствовал, как медвежьи лапы Атарщикова обхватили его и пригнули насильно к гриве...

III