Время гладить кошек [litres]

– А бежать не надо, надо подкатывать на хорошей машине. Кому нужны бегуны, бегуны хороши на соревнованиях, а в отношениях бегуны не нужны, они потеют, – проснулась неожиданно бабушка.

– А за вами бегали?

– Еще как. Особенно мой муж.

– И что?

– Все еще бежит. Чемпион того света уже, наверное. Но я на него не в обиде. Он исполнил почти все мои мечты.

– Какие?

– Я всю жизнь ему говорила хочу кресло-качалку.

– Зачем?

– Ну как зачем? Вы же понимаете, что у кресла-качалки должно быть много аксессуаров. Во-первых, куча свободного времени, большой дом, красивый вид… Вот сижу на террасе в кресле-качалке, пью чай и смотрю на прекрасный сад.

– А если надоест?

– Начну качаться.

Здесь хирург рассмеялся до слез:

– Я понял, это фитнес для стариков.

– Скажи еще для старух, скверный мальчишка. Ничего, время лечит, – усмехнулась она.

– Согласен, все мы постареем и даже умрем. Другого выхода нет. – Психолог понял намек.

– Не ссы. Время лечит и выписывает всем ностальгию. От смерти, конечно, не спасет, но страдания несбывшейся мечты облегчит. Ба, а какой мечты еще недостает? – добавила щепотку своих слов девушка. – Вот бы еще раз влюбиться.

– В чем проблема?

– В тебя, что ли? Ты слишком молод и корыстен. Хотя, когда я работала учителем в школе, я всегда влюблялась в кого-нибудь помоложе. Что еще могло заставить меня вставать в такую рань? Только чувства, пусть и надуманные.

– Хоть в пятнадцать, хоть в шестьдесят девочки не меняются.

– Меняются, еще как. И я уже не хочу гнаться за молодостью, даже зад прокачиваю в кресле-качалке.

Здесь Тихон залился смехом:

– На кресле-качалке, – не мог он остановиться. – Просто супер!

– А что тут смешного, – поправила прическу Вера. – Да, я люблю качаться в кресле-качалке.

– Что-то удалось накачать?

– Нет такой задачи, просто, как все советуют, прокачиваю мысли, – улыбнулась тетушка. – Я слышала, о чем вы тут болтали, просто не хотела мешать. Знаете, в чем проблема женщин, да и не только? Вместо того чтобы тратить время на себя, они тратят большую часть времени на то, чтобы быть лучше других.

– Вечный поиск своего человека.

– В поисках любви женщины безумны. Когда им не хватает поцелуев, начинаются уколы в губы. Вместо поцелуев – уколы в губы. Ну что это за любовь такая, – повторила бабушка и качнулась в своем кресле, довольная мыслью. Это был укол в адрес бывшего хирурга. – Вот нас было три сестры.

– Три?

– Да. Вера, Надежда и Любовь. Все уехали в поиске своей любви. Я нашла, Надя тоже, а третью сестру не можем найти мы. А может, ее и не было, не было никакой любви, возможно, я все придумала, мы все это придумываем, потому эти поиски не дают нам умереть.

– Тетя Надя ваша сестра?

– Да, я раньше об этом никому не говорила. Это твоя тетка. Она и есть сестра, хотя и сводная. Мы ищем третью, мы должны ее найти. Пока я ее не найду, не смогу спокойно покинуть этот свет. Ведь если я ее не найду, то вряд ли попаду в рай, – задумчиво произнесла Вера.

– Сначала рай придумали для того, чтобы люди не были такими злыми от мысли, что они смертны, завистливы от того, что ненасытны, безмозглы, оттого, что не научились мыслить самостоятельно, и жестоки от того, что не умеют любить, потом кто-то очень предприимчивый решил продавать туда пропуска. А ценой было полное послушание, – начал философствовать Тихон.

– Слишком сложно. Я бы укоротила все это: люди смертны, потому что не умеют любить.

– Зато влюбляемся на раз-два.

– Влюбленность, она всем понятна, любовь – нет. Потому что любви нет. То есть она есть, но она бессмертна, поэтому мне непонятны заявления. Мы любили друг друга, но в один момент вдруг поняли, что идем разными дорогами к разным целям. Что это за хрень такая, значит, не любовь была, в лучшем случае влюбленность. Вот я со своим рассталась черт знает когда, даже поверила, что мы разные, но любви это нисколько не мешает. Я по-прежнему могу сказать, что люблю его, любовь бессмертна. Вот я умру, а она останется.

Разговоры о загробном мире меня вгоняли в сон, даже зачесалось в носу, еле сдержалась, чтобы не поковыряться. В этой скуке вдруг налетел ветерок неги, захотелось моря, солнца, качелей и чтобы голова кружилась от любви. Я посмотрела на Тихона – как всякому психологу, ему хотелось болтать. Потом перевела взгляд на Веру. Она была поглощена своим рыжим собеседником и глядела на него очень ласково. «Хороший кот лучше всякого психолога, а здесь два в одном. Как важно иметь своего кота, чтобы заглаживать печали».

Мне тоже хотелось бы иметь такого кота. «Может, Тихон? Почему бы и нет, он рыжий и забавный. Интересно, кто его гладит?» С тех пор я все чаще стала встречать Тихона в доме тетушки, любая из этих встреч – как зайти на спектакль во втором акте, начинаешь переживать какую-то непонятную новую жизнь, полную капризов, сюрпризов и сервизов.

– Вот это фитнес. Вот это прокачка. Тоже, что ли, кресло-качалку завести? – пошутил Тихон.

– Только бери сразу полуавтомат, вдруг захочется погонять, – со знанием дела пошутила тетушка.

– Жаль, у меня нет такой прекрасной террасы.

– Никогда ни о чем не жалей, – снова рассмеялась бабуля.