Время гона

Она пожала плечами: - не знаю. Может быть потом съездим специально? - на самом деле, Соня чувствовала себя неуверенно. Ей казалось, что будущее покрыто туманом. Она даже представить себе не могла, что снова окажется в этом паршивом городишке, в этом ненавистном доме, где пролила столько слёз. А ещё домоправительница, которая чувствует себя хозяйкой. В её нерадостных мыслях было лишь одно светлое пятнышко - в Междуреченске теперь жила Аллочка. Они часто звонили друг другу и, судя по голосу, подруга была вполне счастлива и всем довольна.

После завтрака Соня, собравшись с духом, позвонила родителям. Ей не хотелось, чтобы Айк слышал их разговор, и под благовидным предлогом, он был отправлен в супермаркет.

Анна Витальевна тяжело вздохнула, когда услышала о её решении: - смотри сама, Соня. Боюсь, что вы всё же чужие друг другу. Ты только знай: если не поживётся - ты всегда можешь забрать детей и вернуться к нам.

Аллочка, наоборот, обрадовалась, принялась рассказывать, как уважают Айка в Междуреченске, как ждут его возвращения. - Его ждут. А меня? - хмыкнула Соня.

Подруга замялась: - ну-у-у… тебя же не знают… А слушать, кто что говорит я не собираюсь!

- Понятно, - усмехнулась Соня, - без восторга, в общем.

- Э-з-э… как бы да…Но Олежек говорит, что стая к тебе привыкнет. - Сон вздохнула, но ничего не сказала. А что тут скажешь?

Неделя у неё выдалась очень насыщенной. Она не хотела подводить людей, предоставивших ей работу в тяжёлые для неё времена, поэтому сидела допоздна, приводя в порядок бухгалтерскую документацию. Она не успевала готовить, и каждый вечер они с Айком ужинали в ресторане, прихватывая домой бумажные пакеты с едой на завтрак.

Ненасытность Айка, его жаркий шёпот и ласки сводили Соню с ума. И, хотя она постоянно не высыпалась, но не находила сил отказать ему, а наоборот, загоралась сама и, загоняя стыдливость в дальний уголок, охотно раскидывалась перед его жадным взором, отвечая тихими стонами на нетерпеливые грубоватые прикосновения. Она и сама с удовольствием исследовала его тело, ужасаясь шрамам, на которые натыкались её ладони, когда ласково скользили по гладкой коже. Он глухо рычал, когда она добиралась до закаменевшей плоти и дразнила его, сжимая, поглаживая пенис и яички.

Соня удивилась, когда стала укладывать вещи. Было ясно, что они не войдут в багажник джипа, и она растерялась. Предложение Айка вынести всё в мусорный бак было с возмущением отвергнуто. Он не стал спорить, лишь пожал плечами. На самом деле, если старые одёжки девчонок выбросить было не жалко, то её вполне приличные босоножки, хоть и сильно поношенные, но очень удобные, она выбрасывать не собиралась. Много было игрушек, которыми дети уже не играли, но ревностно следили, чтобы они не потерялись.

Соня натаскала из магазина картонные коробки и уложила в них всё, что не собиралась оставлять. Айк насмешливо наблюдал за её сборами, временами комментируя её действия. В конце концов, не выдержав, она толкнула его в грудь, опрокинув на диван. Он засмеялся, не сопротивляясь и наблюдая, как она усаживается на него верхом.

- Айк! Прекрати! - Соня шлёпнула его по руке, оглаживающей её бёдра. Он чуть приоткрыл рот и потянулся к ней, приглашая его поцеловать, но она нахмурилась: - скажи, как мы повезём всё это?

Он рассмеялся, хитро подмигнул: - поцелуешь - скажу!

Наклонившись, Соня быстро чмокнула его в губы, требовательно хлопнула по груди рукой: - ну?

- Всё очень просто. Попросим у Дарьи Никаноровны разрешения оставить у неё коробки, которые не войдут в нашу машину. Когда приедем домой, я отправлю кого-нибудь из парней за вещами. А если хочешь - можно нанять небольшую машину здесь, в Ачинске.

- Не -е, не хочу здесь нанимать. Пусть лучше кто-то из твоих съездит.

Дарья Никаноровна, конечно же согласилась временно оставить у себя Сонины вещи. Соседка искренне радовалась за Соню и горевала, что приходится расставаться. Она очень привязалась к малышкам и уже не раз всплакнула. Сама она решила, что поедет жить к сыну, как только проводит Соню с детьми.

ГЛАВА 27.

До Междуреченска ехали долго, временами останавливаясь на лесных дорогах. Тогда девчонки выкатывались из машины проворными колобками в своих ярко-красных курточках и пуховых вязаных шапочках и топтались вокруг, проваливаясь в глубокий снег. Айк, стоя у края дороги зорко следил, чтобы дети не выбежали на неё, хотя редкие машины притормаживали, проезжая мимо, и водители внимательно вглядывались в замерший на обочине джип и его пассажиров. Но помощи никто не просил, и машины скрывались вдали, а в лесу снова устанавливалась тишина.