Время гона

Соня в короткой песцовой шубке, разрумянившаяся, повисла на руке Айка: - правда, здорово? Снег прямо слепит своей белизной! А в Ачинске он грязный. Чуть выпадет - и уже весь почернел. - Подняв голову, она углядела распростёршуюся над ними ветку небольшой сосенки, согнувшейся под тяжестью снежной шапки. Она отпустила руку мужчины и, подпрыгнув, дёрнула за ветку. Целый сугроб обрушился на то место, где стоял Айк. Но…его там уже не было. С разочарованно-восхищённым видом Соня наблюдала, как при первом, едва слышном шорохе падающего снега Айк быстро переместился в сторону и засмеялся, глядя на её насупленное лицо. - У-у, волчара противный, мог бы и поддаться из вежливости!

Продолжая смеяться Айк, крепко прижал её к своей груди и навзничь упал в снег. Дети со смехом навалились на них. Барахтаясь в глубоком рыхлом снегу, Соня возмутилась: - сейчас же вставайте! Айк, они же мокрые будут! Сейчас снег в машине растает, и у них вся одежда промокнет! - Улыбающийся Айк, подхватив хохочущих и брыкающихся дочерей потащил их в машину:

- мы их переоденем, где там у них чистые брючки?

Они останавливались ещё несколько раз, чтобы отдохнуть, покормить детей и перекусить самим. Красноярск объехали по какой-то малоизвестной дороге, которая, как уверял Айк, выведет их прямо в Демидово. Так и получилось. Вроде всё тянулась и тянулась заснеженная тайга с молчаливыми вековыми соснами, барабанной дробью дятла и крикливыми сойками, провожающими машину, но внезапно вынырнула окраина райцентра с добротными домами из тех же сосен в три обхвата, с дымами, столбом подымающимися из труб, поскрипыванием снега под ногами прохожих. Останавливаться не стали и сразу выехали на дорогу в сторону Междуреченска. По пути обогнали автобус: - это рейсовый, к нам, - сообщил Айк. Соня кивнула головой:

- полупустой едет.

- Да, народу немного, только те, кому машину гонять неохота.

Девчонки уснули, и Айк всё время поглядывал на них в зеркало заднего обзора.

***

В Междуреченск приехали вечером. Дети устали и капризничали, да Соня и сама не чаяла добраться до постели.

По залитым огнями улицам доехали до дома. Айк подхватил на руки малышек и улыбнулся Соне: - сейчас искупаемся, поужинаем и спать! - она криво улыбнулась в ответ, но промолчала, не стала ему говорить, что в теле поселилась противная дрожь: всё же ничего хорошего в этом доме она не видела.

Торопясь вслед за Айком по расчищенной от снега дорожке к крыльцу, Соня увидела, как вспыхнули окна на первом этаже, а потом широко распахнулась входная дверь. На пороге стояла Марфа Петровна. Она сурово поздоровалась с Айком и, мельком глянув на детей, повернулась уйти. Он негромко остановил её: - Марфа?

Она неохотно повернулась, скривившись, процедила: - здравствуй, Соня, - и сделала попытку уйти вновь. Айк, нахмурившись, повторил громче: - Марфа??

Она отвела глаза, пробормотала: - извините. Здравствуйте, Софья Михайловна. - и осталась стоять, опустив руки.

- Здравствуйте, - сухо ответила Соня.

Близнецы на руках у отца дружно засопели, нахмурив бровки смотрели на домоправительницу. Затем, сначала одна, а потом другая дружно заревели, потянулись к матери. Она забрала их у растерявшегося Айка, прижала к груди, зло спросила его: - мы долго будем на пороге стоять? - Его лицо закаменело. Он шагнул в ярко освещённый холл, Соня с детьми вошла следом. Идущая сзади Марфа захлопнула дверь. Дети следили за ней неприязненными взглядами. Айк протянул к ним руки, ласково позвал: - ну? Идите ко мне, мои хорошие! Мама устала, давайте, я вас понесу! - Они дружно отвернулись и обвили ручонками Сонину шею. Она повернулась к нему, хмуро сказала:

- покажи, куда мне нести детей и сходи, пожалуйста, за их вещами. - Они так и поднялись на второй этаж: впереди Соня с дочерьми на руках, за ними насупленный недовольный Айк. Обогнав их, он открыл дверь в комнату и остановился на пороге. Подошедшая сзади Соня подтолкнула его и…остолбенела тоже. Комната была оборудована для детей. Две кроватки, низенький столик и несколько детских стульчиков, большой вместительный шкаф и приличных размеров корзина с игрушками, на полу толстый ковёр от стены до стены. - Что это?? - Соня потеряла дар речи. Вся мебель, все вещи в комнате были тёмных цветов. Тёмно-коричневый шкаф, кроватки и стульчики со столиком, Тёмно-синий однотонный ковёр, тёмно-серые шёлковые шторы. Даже обои на стенах и те тёмные. Она подошла к кроваткам, спустив дочерей на пол, откинула покрывала: постельное бельё тёмно-синего цвета с редкими жёлтыми узорами. Несмотря на яркий свет, заливающий комнату, вид был мрачный. От негодования Соня потеряла дар речи, лишь гневно посмотрела Айку в глаза. Он, отвернувшись, вылетел в холл, а потом, с лестницы, раздался его рёв: - Марфа!! Я не знаю, что я с тобой сделаю!! - У Сони дрожали губы, когда она смотрела на стоящую на пороге комнаты пожилую женщину. Малышки обхватили её ноги и, насупившись, смотрели на отца и его домоправительницу. Та холодно спросила:

- чем ты недоволен, Айк? Всё новое, мебель вымыта, бельё выстирано.