Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)

Во-первых, это отражение так называемого мифологического времени, где «настоящее и будущее выступают как различные темпоральные ипостаси прошлого, являющегося инвариантной структурой» [Николина 2003: 127]. Для «мифологического миропонимания характерна циклическая структура времени» [Михеева 2006: 35]: сущность понятия времени была обусловлена представлениями о возможности его возрождения и циклическими круговоротами во Вселенной. Такое понимание времени находит отражение в поэтическом дискурсе З.Н. Гиппиус достаточно часто:

Всё, что бывает, не исчезает.
Пусть миновало, но не прошло ...

Всё, что мелькнуло, – новым вернется.

Осень сегодня – завтра весна…

Звездоубийца

Вечные смены, вечные смежности,
лето и осень – день и ночь…

8 ноября

Во-вторых, воспроизведение средневековой интерпретации времени, где оно понималось как отражение вечности и было связано с идеей уникальности и невозвратности событий. Время в средневековом мировоззрении характеризуется «замкнутостью, однонаправленностью, строгим соблюдением реальной последовательности событий, постоянным обращением к вечному» [Николина 2003: 127]. Встречаются у Гиппиус случаи воссоздания хода событий, фактов, композиционной организации поэтических текстов «под углом зрения вечности» [Николина 2003: 127]:

Если хочешь жизни вечной,
Неизменнобесконечной -
Жизни здешней, быстротечной
Не желай.

Прямо в рай, 1901

Я ненавижу здешнее «пока»:
С концами всё, и радости, и горе

...Одну тебя я принимаю, Смерть:
В тебе единой не пока – но вечность.

Пока, апрель 1919. СПб.

В-третьих, в поэзии З.Н. Гиппиус можно обнаружить случаи нарушения принципа необратимости реального времени, что было характерно для временной концепции эпохи Ренессанса: время понимается как движущая сила, реализующаяся в каждой мгновенной ситуации; точкой отсчета становится сам человек. Обостренное чувство текучести и необратимости времени активизируют мысли о смерти, о быстротечности и конечности земного бытия, страх перед неизбежной старостью. В эпоху Нового времени человек живет настоящим, которому придается основное значение, следовательно, будущее время представляется как «реальное, но заключающее в себе неопределенность и опасность» [Михеева 2006: 39], и возникает ощущение драматической власти бега времени над человеческой жизнью:

Беспощадна моя дорога,
Она меня к смерти ведет.

Посвящение, 1894

Я в себе, от себя, не боюсь ничего ...
Ибо все в моей власти ...
Лишь одно, перед чем я навеки без сил –
Страх последней разлуки.

Страх и смерть, 1901

Непобедимой смерти таинственная сила
Людей живую душу навеки покорила.
И в первое мгновенье, как и в последний час,
О, смерть, ты будешь с нами, и будешь вечно в нас!

Я истинному верен останусь до конца…

Тем не менее, несмотря на разнообразие временных отношений, временных планов, авторскую концепцию времени в философско-эстетической программе З.Н. Гиппиус можно определить, на наш взгляд, следующими поэтическими строками:

О Время! Я люблю твой ход,
Порывистость и равномерность.
Люблю игры твоей полет,
Твою изменчивую верность.

Но как не полюбить я мог

Другое радостное чудо:
Безвременья живой поток,
Огонь, дыхание «оттуда»?

Увы, разделены они –

Безвременность и Человечность.
Но будет день: совьются дни В одну –
Трепещущую Вечность.

Eternite fremissante

Это гиппиусовское стихотворение показательно и в том плане, что заглавие в переводе с французского значит «трепещущая вечность» и что посвящено В.С. Варшавскому, прозаику, журналисту, знатоку философии Анри Бергсона. Примечательно, что данное словосочетание является философской формулой А. Бергсона. В тексте особенно четко улавливается необходимость характеризовать время не только количественно, но и качественно, обусловленность объективного времени внутренним эмоционально окрашенным, что было свойственно его философским воззрениям на природу времени в целом.