Время «Икс»: Пришельцы

«Интересно, с какой звезды прилетели Пришельцы? Наверно, этого мы никогда не узнаем,— подумал Фрэнк.— А на других звездах живут другие Пришельцы? Может, есть среди них такие, которые могущественнее наших, и однажды они завоюют наших, поглотят их цивилизацию и сделают своими рабами? Ох, хорошо бы это когда-нибудь произошло!» Он ненавидел Пришельцев за то, что они сделали с Землей. Презирал их. Страстно завидовал Рашиду, которому предстояло убить Главного. Как бы он хотел оказаться на его месте!

Звезды — это солнца, напомнил он себе. А солнца имеют планеты, а на планетах живут люди.

Интересно, почему звезды не падают с неба? Хотя некоторые падают, он знал. Он даже видел, как это происходит. Августовскими ночами они часто прочерчивают небо и падают где-то далеко-далеко. Но почему одни падают, а другие нет? Как многого он не знает! Надо будет порасспросить Энди обо всем этом в один из ближайших дней.

Может, звезда Пришельцев как раз и упала? Может, поэтому они ищут другие звезды и воруют миры у живущих на них людей? Да, подумал Фрэнк, очень похоже. Звезда Пришельцев упала. И то же самое произошло с ними самими: они упали на нас. Устремив взгляд в темное, мерцающее звездной красой ночное небо, Фрэнк почувствовал яростный прилив ненависти к захватчикам, которые явились сюда неизвестно откуда и украли Землю у тех, кому она принадлежала.

В один прекрасный день мы восстанем и убьем их всех.

Эта мысль принесла ему заметное облегчение, хотя в самой глубине души он не был так уж уверен, что это когда-нибудь произойдет.

Он оглянулся на коммуникационный центр. Интересно, насколько Энди продвинулся вперед? Потом Фрэнк бросил еще один взгляд на звезды, и потом пошел спать.

Энди трудился всю ночь — он вообще предпочитал работать в это время суток — и сложил вместе последние кусочки головоломки как раз в тот момент, когда взошло солнце. В это время сменялась и его охрана, вместо Джеймса на дежурство заступал Мартин.

А может, и наоборот — Мартин шел отдыхать, а его место занимал Джеймс. Энди никогда не мог уверенно различить братьев. Только Фрэнка он ни с кем не путал — наверно, из-за тех проблесков ума и интуиции, которые в нем ощущались,— но остальные сыновья Энсона казались на одно лицо, словно какие-нибудь андроиды. Отлитые по одной форме, они и впрямь чем-то были на них похожи: эта достойная всяческого уважения и жизнестойкая форма Кармайклов, казалось, никогда не уставала снова и снова воспроизводить себя. Блестящие светлые волосы, холодные голубые глаза, правильные черты лица, длинные ноги, плоский живот — все они тут на ранчо были скроены на такой манер, неважно, мальчики или девочки.

Мартин, Джеймс, Фрэнк, Мэгги и Чарли в этом поколении; сюда же можно отнести Ла-Ла, Джейн и Энсонию; перед ними Энсон и Тони, Хизер и Лесли, Кассандра, Джулия и Марк, Джилл, Чарли и Майк; отступая по времени еще дальше — трое детей Полковника, Рон, Энс и Розали. И наконец, сам полумифический Полковник. И так далее, поколение за поколением, до самых первых Кармайклов где-то в глубине времен. Были тут и чужаки — Пегги, Элоиза, Кэрол и Рейвен — но гены большинства из них сдались без борьбы, не оставив практически никаких следов. Только линия Геннетов — карие глаза, склонность к полноте, каштановые, быстро редеющие волосы — каким-то образом устояла. И конечно, Халид. Но Халид был поистине чужой, настолько не-Кармайкл, что его генетическое наследие умудрилось взять верх даже над ними.

Энди понимал, что он несправедлив: многие из них совсем разные внутренне, вполне самостоятельные личности с присущими каждому из них ярко выраженными индивидуальными чертами характера. Они, несомненно, обиделись бы, узнав, что он сваливает их всех в одну кучу. Ну и пусть обижаются, черт с ними. Они всегда действовали на Энди подавляюще — так их много, такие все белокурые, тьфу! И отец чувствовал к ним то же самое, Энди не сомневался. И дед, которого он едва помнил.

— Скажи своему отцу, что я закончил работу и нашел то, что ему нужно,— сказал Энди Мартину или, может быть, Джеймсу, когда парень заступил на дежурство.— Все выверено, никаких вопросов не осталось. Пусть приходит сюда, и я все ему объясню.

— Хорошо,— ответил Джейс или, возможно, Мартин без всякого выражения в голосе.

Услышав слова Энди, он продемонстрировал не больше понимания, чем если бы тот сказал ему, что обнаружил метод преобразования широты в долготу. И тут же ушел, чтобы сообщить новости отцу.

Его место тут же занял очередной сын Энсона.

— Доброе утро, Энди.

— Доброе, доброе, Мартин.

— Я Джеймс.

— А, нуда, Джеймс,— Энди кивнул и снова прильнул к экрану.