Время «Икс»: Пришельцы

— Вот именно, случилось,— торопливо заговорил он, оставив всякие попытки сначала мысленно сформулировать для себя то, что собирался сказать ей.— Я много думал, Лиза. О том, как мы без всяких затруднений сумели проехать через контрольный пункт. О том, откуда у тебя пропуск, когда практически все они аннулированы ЛАКОН.— Ему было трудно глядеть прямо ей в глаза. Приходилось заставлять себя, но все равно его взгляд то и дело соскальзывал к щеке или подбородку. Удивительно, но, в отличие от него, она выглядела совершенно спокойной и не отрывала от него взгляда, даже когда он продолжил, так же сбивчиво и быстро.— Лиза, только в одном случае у тебя мог быть пропуск. Если ты квислинг, верно? Или близко знакома с кем-то из них.

— Какое ужасное слово — квислинг.

— Ну, пусть будет «тот, кто сотрудничает с врагом». Так лучше?

Она пожала плечами, по-прежнему сохраняя странное спокойствие, хотя слегка покраснела.

— Отец работает в телефонной компании, и братья, и я сама. Тебе это известно.

— И что вы там делаете?

— Это тебе известно тоже. Мы программисты.

Хорошо, телефонная компания. Причем тут ЛАКОН?

ЛАКОН контролирует все коммуникационные сети в самом Лос-Анджелесе и вокруг него, от Лонг-Бич до Вентуры. Ты не можешь не знать этого.

— Значит, тот, кто работает в телефонной компании, на самом деле сотрудничает с ЛАКОН?

— Можно сказать и так.

— И значит,— у Стива возникло ощущение, будто он приближается к самому краю пропасти,— ты и твоя семья работаете на ЛАКОН. А поскольку ЛАКОН — это административное подразделение чужеземных оккупационных сил, вас можно рассматривать как квис… как сотрудничающих с врагом. Да?

— К чему весь этот допрос, Стив?

Никакого возмущения. Просто подталкивала его объясниться. Как будто она ожидала, что рано или поздно этот разговор неизбежно произойдет.

— Я должен знать.

— Ну, теперь ты знаешь. Как тысячи и тысячи других людей, наша семья зарабатывает себе на жизнь, работая на тех, кто правит нашей планетой. Не вижу в этом ничего плохого. Это просто работа. Не мы, так кто-нибудь другой сделает ее, и Пришельцы по-прежнему будут здесь, только мне и моей семье станет намного труднее жить. Если ты видишь в этом проблему, скажи, в чем она состоит.

— Да, я вижу в этом проблему. Я участник Сопротивления.

— Мне это известно, Стив.

— Известно?

— Ты же Кармайкл. Твоя мать — дочь старого полковника Кармайкла. Вы живете на горе за Санта-Барбарой.

Он изумленно уставился на нее.

— Откуда ты знаешь все это?

— Думаешь, только ты умеешь отслеживать, откуда пришло электронное сообщение? Вспомни, я работаю в телефонной компании.

— Значит, ты знала это все время,— он был полностью сбит с толку.— Практически с самого начала ты знала, что я в Сопротивлении, и это не волновало тебя, несмотря на то что ты кви…

— Не говори этого мерзкого слова.

— …сотрудничаешь с ними.

— Просто я не вижу никакой разумной альтернативы, Стив. Они здесь уже… сколько? Пятнадцать лет, да? И многого за это время добилось ваше Сопротивление? Одна болтовня, больше ничего. А тем временем Пришельцы взяли над нами верх во всех аспектах жизни.

— С помощью таких людей, как…

— И что? Какая альтернатива? Они здесь. Они заправляют всем. Мы полностью в их власти. И нам не удастся скинуть ее, никогда. Такова действительность. Но нужно жить и, значит, работать, неважно, какая эта работа.

Она смотрела на Стива спокойно, но непреклонно, подталкивая его к тому, чтобы сказать ей то, ради чего он приехал сюда сегодня. Но, как и утром, он по-прежнему не знал, какими словами это выразить.

И вдруг понял. Да, так он и скажет. Что бы это не означало для него, пусть даже смертный приговор.

— Мы не можем продолжать встречаться, Лиза. Из-за всего этого. Наши семьи, они… несовместимы. Мы делаем все, чтобы свергнуть Пришельцев, а вы — чтобы облегчить им то, что они тут творят.

Она, не мигая, встретилась с его лихорадочно горящим взглядом.

— И почему это должно иметь значение?

— Имеет. Очень даже имеет. В нашей семье существуют достаточно жесткие традиции. Взять хотя бы моего деда, Полковника. Может, он уже и одряхлел, но временами становится таким, как прежде. И тогда не устает повторять, что нам ни в коем случае нельзя забывать, что такое свобода и какими мы были до появления Пришельцев.

— Я согласна с ним. Думаю, очень важно помнить, что значит быть свободными людьми.

— Да, но он страстно желает этого.

— И я тоже. Но мы не в силах что-либо изменить, не в силах повернуть время вспять. Пришельцы захватили наш мир. Что можно с этим сделать?

Так они ни до чего не договорятся. У Стива возникло ужасное ощущение, точно его вот-вот разорвет пополам.

— Нет смысла спорить об этом,— сказал он,— Я не вижу, как могут продолжаться наши отношения, если твоя семья сотрудничает с врагами, а моя борется с ними. Никакой контакт между нашими семьями невозможен. Ну скажи, о какой совместной жизни может идти речь?

— Не знаю,— ответила она.— Но есть кое-что, о чем я должна тебе сказать, Стив…

— Ох, Господи Иисусе, Лиза! Ты не…

Беременна, да. Старая история Монтекки и Капулетти, правда не со столь ужасным исходом.