Время «Икс»: Пришельцы

— Плохо? Плохо? Это будет самая настоящая катастрофа, черт меня побери! Знаешь, что они сделали, когда кто-то однажды ухитрился причинить им вред? Нет, откуда тебе знать. Это было как раз когда ты появился на свет. Какие-то идиоты-американцы нанесли из космоса лазерный удар по одному из зданий Пришельцев. Может, убили кого, может, нет, но Пришельцы отплатили нам тем, что выпустили на свободу Мор, который стер с лица Земли почти половину населения. Здесь, в Солсбери, люди дохли, как мухи. Я и сам переболел, но не умер. А ведь я даже желал этого, до того скверно мне было. Но ничего, выжил и стал еще здоровее прежнего. Но на черта нам новый Мор, скажи? Или еще какое-нибудь ужасное наказание, которое они придумают. Потому что они, конечно, накажут нас. С самого начала было ясно, что наши господа не потерпят никаких фокусов, нет, парень.

Ричи пересек комнату и открыл дверцу шкафа, в которым когда-то, во времена существования «Дворца монгольского хана», хранился скудный запас вин. Положил ружье внутрь и сказал:

— Здесь оно пролежит эту ночь. Не проболтайся о нем, когда Аисса вернется. Вечером должен прийти Арчи, смотри, и ему ни слова. Об этой штуке никто не должен знать, понял? Я показал тебе ружье, потому что люблю тебя, парень, и потому что хочу, чтобы ты знал — сегодня твой отец спас мир от ужасного бедствия. Надеюсь, ты не обманешь мое доверие? Ни одно человеческое существо не должно ничего узнать, понял? И нечеловеческое тоже, если уж на то пошло. Все ясно, парень? Ну что молчишь?

— Я никому не проговорюсь,— ответил Халид.

И не проговорился. Но думал, думал, думал…

Весь вечер, пока Арчи и Ричи разделывались с бутылкой виски, чудом сохранившейся еще со времен до Вторжения, которую Арчи повезло раздобыть в одном из складов Саутгемптона, Халид не мог отделаться от мысли о том, что прямо здесь лежит в шкафу устройство, способное оторвать Пришельцу голову, если только суметь подобраться к нему на расстояние выстрела и при этом скрыть свои преступные намерения.

Возможно ли такое? Халид понятия не имел.

Может, предел досягаемости этого ружья больше, чем расстояние, на котором Пришельцы читают мысли. А может, и нет. Стоило ли рискнуть? Может, стоило. А может, и нет.

Вскоре после обеда, как только они с Халидом вымыли посуду, Аисса ушла к себе. Она мало говорила в эти дни, держалась замкнуто, точно спала наяву. Со времени того ужасного вечера несколько лет назад Ричи не позволял себе издеваться над ней, но Халид понимал, что она все еще переживает боль унижения и даже, может быть, никогда уже не станет такой, какой была до этого ужасного происшествия. Как и сам Халид.

Он болтался в коридоре, прислушиваясь к звукам, доносившимся из комнаты отца до тех пор, пока не почувствовал уверенность, что Арчи и Ричи впали в обычный пьяный ступор. Приложил к двери ухо: тишина. Легкое похрапывание, больше ничего.

Халид заставил себя выждать еще десять минут. Все по-прежнему было тихо. Он осторожно толкнул дверь, уже слегка приоткрытую, и заглянул внутрь.

Ричи спал, уронив голову на стол, одной рукой сжимая стакан с недопитым виски, а другой придерживая на коленях гитару. Арчи развалился на полу, голова повернута на бок, глаза закрыты, руки и ноги раскинуты во все стороны. И оба храпели так, что стены дрожали.

Хорошо. Пусть спят покрепче.

Халид достал из шкафа ружье, погладил шелковистый ствол. Изящная вещь, это ружье. Халида восхищал его дизайн. Во всем, что касалось формы, структуры и цвета, у него был глаз художника: какой-то случайный ген из глубокой старины удивительным образом ожил в нем после затянувшейся на столетия спячки, и восприимчивость гандхарайского скульптора, раджпутского миниатюриста, гуджаратского архитектора проявилась в нем спустя множество поколений крестьян. Недавно он начал делать небольшие наброски и вырезать по дереву. Но прятал все, чтобы не увидел Ричи. Отца могло разозлить такое праздное времяпрепровождение. Спорт, выпивка, вождение машины — вот развлечения, подходящие для мужчины.

В один из хороших для него дней этого года Ричи принес домой велосипед для Халида: удивительный подарок, если учесть, что в последнее время велосипеды стали величайшей редкостью, практически недоступной; в Англии их теперь не производили. Где Ричи раздобыл его, у кого отнял, с какой жестокостью — Халиду и думать не хотелось об этом. Он был без ума от велосипеда. Каждый раз, когда выпадала возможность, ездил за город и катался там часами. Велосипед давал ему ощущение свободы, велосипед стал его крыльями.

И вот теперь Халид вышел из дома с гранатометом в руке и осторожно положил его в корзину велосипеда.

Он ждал этого момента почти три года.