Время кенгуру

Собрат пошевелил длинными ушами и неожиданно рванул прочь, в густую растительность микромира.

— Стой! — закричал Кргыы-Уун на языке реагентов.

Собрат не остановился. Не исключено, он не понимал язык реагентов. Спохватившись, Кргыы-Уун промодулировал приказ остановиться, но существо снова не отреагировало. Вне всякого сомнения, собрат находился в неадекватном состоянии. Требовалось предпринять немедленные меры по возвращению потерявшего ориентацию собрата из микромира в привычный макромир.

Крича, чтобы собрат одумался и остановился, иначе его ожидает полный швахомбрий, Кргыы-Уун кинулся за убегавшим. Собрат петлял и пытался скрыть в траве — совсем от страха ложноголовку потерял. Мощными прыжками Кргыы-Уун почти настигал беглеца, но тот каждый раз менял направление, вследствие чего Кргыы-Ууну приходилось тормозить, начиная преследование заново.

— Стой! Да стой ты, дурья башка! — отчаянно модулировал Кргыы-Уун.

Собрат не останавливался. Более того, вскоре он вообще исчез из виду. Кргыы-Ууну показалось, что он заметил собрата в отдалении. Но и там собрата не оказалось. Следовало признать, что операция спасения не удалась: через некоторое время собрату наступит полный швахомбрий — в микромире ему не выжить.

Кргыы-Уун еще некоторое время поаукал. Собрат, так и оставшийся неизвестным, если и слышал дружеское ауканье, то не отозвался. Ложноголовка его была совсем затуманена.

Делать было нечего, и Кргыы-Уун направился домой. В рассуждениях о том, как тяжело придется длинноухому собрату в микромире, он не заметил, что скачет уже довольно долго, а полянки с реагентом не наблюдается. Далеко же он, в попытках спасти собрата, забрел! Кргыы-Уун добавил скорости, но полянка с реагентом не появлялась. И растительность пошла какая-то не такая. Если раньше растительность была светлой, то сейчас заметно потемнела, хотя солнечный диск оставался на месте.

Кргыы-Уун понял, что заблудился, и остановился в оторопи. Заблудиться в микромире?! Микромир такой маленький, как здесь можно заблудиться! Какой кошмар!

— Полный швахомбрий! Полный швахомбрий! — по привычке запричитал Кргыы-Уун.

Потом сообразил, что не все потеряно. Бриик-Боо, обнаружив его исчезновение, предпримет необходимые меры, в частности организует поиски Кргыы-Ууна силами живых частиц. Но лучше добраться до реагента самому, тогда от научного руководителя взбучки не понадобится.

Решив обойтись собственными силами, Кргыы-Уун развил максимально возможную в микромире скорость, однако пропрыгал недолго. Раздался громкий щелчок, и одну из его ложноножек пронзила резкая боль. Что-то на ней защелкнулось. Кргыы-Уун рванулся вперед, но его туловище принудительно развернуло в сторону и опрокинуло. Оказалось, что штуковина, которая защелкнулась на лапе, закреплена намертво.

Кргыы-Уун догадался, что попал в ограничитель скорости. Раньше Кргыы-Уун не подозревал, что в микромире существуют ограничители скорости. Тянуло на научную сенсацию, однако теперь приходилось дожидаться отключения блокиратора. То, что это временное ограничение, Кргыы-Уун не сомневался. Разумеется, временное: через установленный срок блокиратор отключится, и можно будет продолжить поиски реагента.

— Полный швахомбрий! — выругался Кргыы-Уун и уселся дожидаться отключения блокировки.

Дорофей Коротеев, вскоре после

— Слышь, старуха, я в лес, капканы проверю, — крикнул Дорофей, снимая со стены старое ружьишко.

— Иди, чего уж! — отозвалась старуха.

Дорофей нацепил зипун, шагнул из избы и позвал Дружку.

— Пошли, капканы проверим.

Дружка завиляла хвостом от радости и пару раз гавкнула. Они с собакой добрались до развилки, затем свернули в лощину и углубились в лес.

По лесу шли долго, несколько часов. Зверь, он хитрый, близко к человеческому жилищу не подойдет — чует, шельма. Ночью выходит на тропы, тут-то его и можно брать. Пушнина нынче не в цене: слишком много зверя развелось, в тайге-то. А что делать? И отец Дорофея, и дед, и прадед, да будет земля им пухом, — все охотой промышляли. Охота денег больших не приносит, а все мясо к столу.

Что в первом же капкане зверь сидит, Дорофей определил сразу. Дружка — задолго до того, как хозяин приблизился к капкану, — кинулась вперед и зашлась бешеным лаем. Сидит зверь в капкане, сидит. Надо посмотреть, какой. Неплохо бы олень. С волка что возьмешь, кроме шкуры?! А с оленя старуха и пельмешек налепит, и жаркое настрогает, и на зиму насолит.

Дойдя до места, Дорофей остановился в остолбенении. Таких необычных зверей он в здешних лесах не видал. И отец его не видал, и прадед, да будет земля им пухом, тоже. Ростом невиданный зверь был чуть поменьше Дорофея. Сидел зверь на крупных задних лапах, тогда как маленькие передние — явно не для передвижения — находились приблизительно там, где находятся руки у человека. Морда была вытянутой, как у зайца. Но точно не заяц: и по размеру не подходит, и телосложение не то. А про хвост говорить нечего: крупный, мясистый, наверняка наваристый.

Дорофей вытянул из кармана наладонник — старый, отцовский еще — и звякнул старухе.