Время клятвы [СИ]

Рокуэлл удивленно уставился на девушку. Неужели она настолько неравнодушна к гвардейцу? Или это обычная женская истерика?

Ирвин даже не знал, что и подумать.

И тут некромантул всхлипнул. Тоже неожиданно для всех.

— Я… Я не хотел с ними… Это Морбис! Это он меня заставил! — как ребенок начал жаловаться чародей. — Я… Я просто…

Маг заплакал и уронил посох. Ирвин тут же отпрыгнул в сторону, скрутил в руках большой фиолетовый шар и запустил его в некромантула. Чёрный балахон не смог полностью погасить столь мощный заряд. Некромантул дико взвыл, забился в конвульсиях и через несколько секунд задохнулся.

— Что, чёрт возьми, сейчас произошло? — рявкнул Рокуэлл, глядя то на труп, то на Люмору. — Что это за чёртово колдовство?

Девушка потупила взгляд.

— Это не колдовство, это… дар, — объяснила она товарищам. — Я могу заставить людей проживать сильные эмоции, которые испытываю сама.

— То есть заставить их грустить, если впадаешь в уныние? — заинтересовался Ирвин и присвистнул. — Впечатляюще!

— Или почувствовать радость, если мне радостно на сердце, — улыбнулась Люмора.

— А вы можете внушить людям собственные мысли, — озабоченно подхватил Полоний, — чтобы заставить их подчиняться?

Девушка покачала головой.

— Нет-нет, только чувства. Ни чтения мыслей, ни их навязывания.

Полоний облегченно выдохнул. Меньше всего ему хотелось вести дела с человеком, который умеет проникать в чужие мысли.

Но то, что Люмора умеет управлять чужими эмоциями, также ему не понравилось.

— Поведение людей порою совершенно непредсказуемо, — продолжила девушка. — Все по-разному реагируют на внушаемую радость, злость или скорбь. Это зависит от самого человека.

— Резонно, — согласился Эббот и решил сменить тему. — Не хочешь рассказать нам о своем замечательном оружии?

Люмора развернула боевой веер и показала товарищам.

— Он называется «Перламутровый Рефера́кт» и состоит из семи цветов радуги, соответствующих семи Детям Фера и Реф. Красный цвет — пламя, оранжевый — морок, желтый — жизнь, зеленый — земля, голубой — воздух, синий — вода и фиолетовый — магия.

— Да это же одна из Двенадцати утраченных Реликвий! — воскликнул жрец. — Как она оказалась у вас?

Люмора многозначительно улыбнулась.

— Что потеряно, то рано или поздно обязательно найдется, — уклончиво ответила она.

Полония явно не устроил подобный ответ, но он решил промолчать.

— Значит, из-за этого веера твои глаза каждый день меняют свой цвет? — догадался Эббот.

«Смотри-ка, тоже заметил, — подумал жрец. — Впрочем, ничего странного, хороший гвардеец должен подмечать любые детали».

Люмора утвердительно моргнула.

— Это непременная плата. Каждый день недели — день очередной стихии. Так написано в Янтарной Книге.

— Всё верно, — кивнул Полоний, подтверждая непреложность канонов Священного Писания, а про себя добавил: «Так и не сказала, откуда у нее этот веер. Ну ничего, еще успею вывести девчонку на чистую воду».

— К сожалению, не все из этих заклинаний боевые, — продолжила Люмора. — В те дни, когда выпадает неудобная магия, я использую в бою арбалет.

— А-а-а! Так вот, зачем… Подожди-ка, — нахмурился Эббот. — Хочешь сказать, что твои чародейские способности связаны исключительно с веером?

Девушка вздохнула.

— Это длинная история, но… так и есть, — с некоторой неохотой подтвердила она.

«Чтоб мне провалиться! Неужели Лучезарная? — мысленно удивился Полоний. — Ох, темнит девка! Сколько ещё у неё гремлинов в подвале?»

— Звучит удручающе, — честно признался Ирвин. — Вам стоило сказать об этом раньше, хотя… тут уж все равно ничего не поделаешь. Что ж, ладно, с этим разобрались, а сейчас, — он по-хозяйски потер ладоши, — предлагаю без зазрения совести обшмонать наших любителей погреться в лучах Фера до хрустящей корочки, пока какой-нибудь голодный падальщик не успел сообразить, что в их жизни началась сплошная чёрная полоса! Извините за мой эльфийский! — рассмеялся он.

От таких глупых шуток Полоний только молча закатил глаза.

У орков, помимо палиц и нескольких целебных зелий, нашлась светящаяся статуэтка в виде летучей мыши. У двух «целехоньких» покойников компаньоны обнаружили несколько круглых амулетов ручной работы.

— Так-так, посмотрим… — нахмурился Ирвин, вертя предметы в руках. — Чёрный нефрит. Старинные… Заряженные. По бокам четыре мерцающих камня с бурлящей магией. Откуда у них эти странные вещички? С ограбленных путников? Сильно сомневаюсь, ведь таких амулетов не делают уже несколько столетий. Наверное, где-то поблизости сосредоточение магии. Что-то, ради чего они стали добровольными отшельниками.

— Мне кажется, — подал голос Полоний, — вся эта черная магия и даже цвет их кожи красноречиво указывают на то, что эти некромантулы были религиозными фанатиками.

Ирвин кивнул.

— Судя по всему. Обычные служители культа не настолько сходят с ума, чтобы добровольно менять цвет кожи в угоду своему божеству.

— Какие худые, — поежилась Люмора. — Наверное, долго жили под землей и питались одними червями.