Время колесниц

— Странно, — заметил подошедший Талес. — Почему рыбак бросил без присмотра все свои снасти и припасы?

«Действительно, здесь что-то не так. Запасам уже недели две, никак не меньше»,— решил Эдан, возвращая лодку на место.

— Думаю, следует поискать в округе людей. Раз есть рыбаки, значит, поблизости наверняка есть и какая-нибудь деревня.

— Разумно, — кивнул маг. — Предлагаю подняться выше по течению. В лиге отсюда, в излучине, я вижу высокий мыс. Если в здешних краях когда-либо и селились люди, то именно там!

Дорога к указанному чародеем месту не заняла много времени. Поднявшись по крутому склону широкой балки, на дне которой протекал впадавший в реку ручеёк, путники вновь оказались на гребне террасы. Отсюда был хорошо заметен вал с деревянным частоколом, преграждавший подступы к мысу.

— Я узнаю эти места! — обрадовался Талес. — Здесь мы торговали в прошлый раз! Отсюда до Лорхи всего лишь один дневной переход. Местные жители довольно гостеприимны: тут живут мирные земледельцы, покорные данники города Ара. Уверен, на наше серебро мы сможем купить у них хорошую еду и новую одежду.

— Что ж, идём. Надеюсь, хозяева пустят нас в форт.

Однако чем ближе они подходили к поселению, тем более подозрительным им казалось полное безмолвие, опустившееся на окрестности.

— Странно. Куда они подевались?

— Кто?

Как Эдан ни прислушивался, ему не удавалось уловить простых и радующих слух шумов людского жилья: воплей грудных детей, женского смеха у реки, гоготанья гусей. Не мычала скотина в стойлах, не стучал топор и не скрежетали жернова. Самих жителей также нигде не было видно. Посреди широкой тропы, ведущей к воротам через засеянное ячменём поле, валялась опрокинутая набок двухосная повозка. Проезд, ведущий на территорию посёлка, был прорезан в оборонительном валу и представлял собой серьёзную бревенчатую конструкцию со смотровой площадкой наверху. Ворота оказались открыты. Порывы ветра, непрерывно дувшего на возвышенном плато, с тоскливым скрипом раскачивали незакреплённые створки.

— Эй! Можно войти? — крикнул маг, приложив ладони рупором ко рту. На боевой площадке никто не объявился.

— Не нравится мне эта тишина! — заметил Талес. — Куда они все подевались? Смотри, Эдан! Бревна обуглились. Словно кто-то разводил костёр у самых ворот!

Жрец Бринна нерешительно потянул створку на себя и вошел в проезд, коснувшись ладонью рукояти меча. Однако всё равно оказался не готов к тому, что увидел за валом. Поселения попросту не существовало. Пространство высокого мыса, на котором ещё недавно, быть может, находилось с полсотни бревенчатых хижин и землянок, теперь опустело. О прошлом напоминали лишь почерневшие нижние венцы изб, их правильные прямоугольники виднелись по всей огороженной валом площади.

— Предвечное пламя! Что здесь произошло? — Талес озирался вокруг, но не на чем было остановить свой взгляд, повсюду было одно и то же. Теперь они заметили обвалившиеся местами жерди частокола, рассыпанное по чёрной земле зерно, у которого весело чирикала стайка воробьев, и ощутили тяжёлый запах тления, сводивший челюсти и выворачивавший наизнанку пустой с утра желудок.

Эдан подошёл к почерневшему остову большой избы и, раскачав, выдернул за черенок застрявшую в углу сруба стрелу. Её бронзовый наконечник оказался бронебойным: тяжёлый, трёхлопастной, со специальной прорезью-свистком у втока. Душераздирающее гудение и вой, издаваемые подобными стрелами в полёте, призваны наводить на врагов ужас. Очень характерная форма. Обломок его собрата Эдан носил в своём правом плече с пятилетнего возраста, до тех пор пока Эльг не извлёк его с помощью особого инструмента.

— Кочевники!

Испокон веков они считают земледельцев по праву своей собственностью. Приходят, когда сочтут нужным, и отбирают всё, что могут дать тощие земли полей. Если же им оказывают сопротивление, ради забавы убивают всех подряд, а оставшихся в живых превращают в рабов: номады не любят, когда им оказывают сопротивление. Особое отвращение кочевники питают к большим городам, крепким стенам и возделанным полям.

— Откуда они здесь взялись? — Талес присел на корточки, подобрав с земли лепную корчагу с орнаментом в форме заштрихованных треугольников, и потряс ею вверх дном. — Пустая... В окрестности Лор-хи скотоводческие племена забредают нечасто...

Он тщательно растёр между пальцев уголёк, при этом заметив:

— Пожарищу уже не меньше трёх недель. Думаю, сейчас в окрестностях безопасно.

— Уйдём отсюда! — Эдан зажал пальцами нос и торопливо зашагал обратно. Его душили горловые спазмы.

Из кустов выскочила худая, покрытая репейниками собака и шарахнулась в сторону, глядя на человека затравленным взглядом. Он отогнал её взмахом руки, и пёс заковылял прочь, прихрамывая на заднюю лапу. Последний житель разорённого посёлка терпеливо дожидался своих ушедших хозяев.

* * *