Время колокольчиков

Фестиваль официально оформили как совместное предприятие "Юности", "Московского комсомольца" и подольского ГК ВЛКСМ. АКВАРИУМ, естественно, не приехал — но все остальные, от "мэтров" до забубенных панков, побежали на вокзалы и в аэропорты. Интерес к независимому року был настолько велик, что когда машина из Подольска с билетами приехала на окраину Москвы — к станции Царицыно — ее едва не перевернула собравшаяся с раннего утра толпа. Ровно за два дня последовало указание одновременно из Министерства культуры и обкома партии: запретить. Нашим бы группам такую сыгранность! Тогда яростный Пит двинулся в поход по штабам, и прямым текстом заявил господам чиновникам: билеты проданы, толпа все равно приедет в Подольск, и если вы не хотите, чтобы она мирно слушала музыку — что ж, она найдет себе другое занятие. Мы, во всяком случае, ее успокаивать не станем. А пресса напишет, кто виноват. Не знаю, проснулось ли в заскорузлых мозгах благоразумие или они поверили в то, что пресса действительно займет принципиальную позшию(если бы это было так, то здесь. как говорится в анекдоте, "был бы не ад, а рай") — фестиваль в последнюю минуту все-таки "рас-претили".

— А как насчет люберов? — спрашивали у Пита.

Полуживой Пит (гостиница, аппаратура, встречи в аэропорту, транспорт, билеты, билеты обратные) улыбался улыбкой Дэвида Боуи в фильме «Голод»: "Все путём! Наши местные ребята покруче любых люберов". Но ощущение опасности висело в воздухе.

Небывалые за всю историю Подольска толпы заполнили парк. С другой стороны подтянулись стройные ряды солдат и милиции.

Советский Вудсток: взгляд изнутри

Солдаты, занимавшие первые ряды Зеленого театра, составляли самую благодарную часть аудитории. Все три дня на их лицах было написано удовольствие по поводу такой службы: бесплатно слушать группы, которые не показывают по телевизору, но пишут в газетах — то обзовут "антисоветчиками", то прославят как "провозвестников перестройки". Молодежь в "хаки", как и молодежь в джинсах или коже, явно склонялась ко второй точке зрения.

Неблагодарность царила в административном корпусе, ибо грандиозное "здание" фестиваля в любой момент могло обрушиться на головы архитекторов, этому способствовали и стаи чиновников из всех контор, от ВЛКСМ до КГБ, постоянно отрывавших людей от дела требованием предъявить очередную идиотскую бумажку, и старые друзья, вымогавшие пару билетов, и музыканты (скажем, "отдельные музыканты"), умудрившиеся где-то с утра отыскать вино.

— Ну что, встретили ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ? Как — Рауткин пропал? Почему он летит из Киева?

— Вы мне скажете, накоивц, где литовки ансамбля МУРЗИЛКА?

— Ты мне дашь билет, падлюка?!

— НАУТИЛУС просил передать, что в свинарнике, куда вы их отправили, они жить не будут — они НАУТИЛУС, а не АВТОУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬ.

Фестиваль открыл Андрей Яхимович. Сердечно поприветствовав братьев с цементного завода, он прочел стихотворение "Лежит пилюля под забором", после чего Янис взялся за гитару и грянул мощный рок- н-ролл с настоящего запада. В программе ЦЕМЕНТА, как на хорошем юбилейном концерте во Дворце Съездов, отразилось все многообразие тогда еще единой общности "советский народ" — покорители океанов, лесорубы, учащиеся ПТУ, зэки (такой неожиданный крен, в сторону тюремной лирики, претерпела у коварного Яхимовича пахмутовская "Надежда")…

Высказался и сам рижский президент:

Я люблю своих друзей,
Я люблю слово — "Хей!"
Я люблю, когда в доме тепло,
Я люблю, когда чисто белье,
Но это тундра! Это тундра!
И ее надо, надо, надо любить!

Специалисту по английскому театру Марине Тимашевой на фестивале было поручено самое трудное — общение с начальством: почему-то только к ней РК, ОК, ГБ относились с почтением (видно, им не совсем изменило эстетическое чувство). Одна из самых ярких бесед состоялась у Марины с обкомовским дядей, выражавшим искреннюю обиду на Яхимовича: "Он производил впечатление такого серьезного молодого человека. Президент рок-клуба! А он так меня обманул!"

Старый добрый ЗООПАРК вновь принял в свои ряды из ВС СССР Илью Куликова (которому посвящен "Московский блюз": "Эй, Илья, что мы делаем тут? — Еще по одной и пора назад!") и еще не расстался с клавишником Андреем Муратовым, которого переманивало ДДТ. Естественно, что в такой ситуации не мог не родиться рок-н-ролл "Трезвость — норма жизни". В Подольске ветераны подполья помолодели на восемь лет. И под старые хиты тысячи людей, включая солдат, танцевали на скамейках и на расползающейся от дождя земле. Знакомый по плохим любительским фотографиям человек с гитарой в неизменных темных очках отвоевал свое и наше общее "право на рок".