Время колокольчиков

Ключевые слова из песни Борзыкина прокатывались восторженным эхом по амфитеатру — ударами тарана в ворота нашего общего дома: "Сыт! Я сыт по горло!", "Твой папа — фашист!" Пройдет время, и в Риме итальянцы из всей программы русской группы поймут только эти два слова, и обидятся: "Почему папа — фашист"? В Подольске обижались на слово "фашист" другие, и у пульта повторялись сцены, напоминающие древнегреческий рисунок на вазе: "Бой троянцев с ахейцами за оружие Патрокла". А редактор РИО Бурлака говорил, что "стремление Борзыкина все время находиться на грани, отодвигая лбом границы допустимого, достойно всяческого уважения". Но лидера ТЕЛЕВИЗОРА так же невозможно свести к роли революционного трибуна, как БГ в 80-ом к панк-року. Он был еше музыкантом и режиссером своего музыкального театра. Мало кто из наших рок-команд имел право называться ансамблем в строгом профессиональном смысле слова (коллектив на сцене, у которого музыка, слова и движения тщательно отрепетированы и пригнаны друг другу, как камни в древней крепостной кладке). Может быть только две — НАУТИЛУС и ТЕЛЕВИЗОР. Не случайно Бутусов пригласит в свой последний (89) состав гитаристом Александра Беляева из ТЕЛЕВИЗОРА.

В профессионализме нельзя было отказать и БРИГАДЕ С — "оркестру пролетарского джаза" Гарика Сукачева. Ретро-ансамбль играл с детства знакомые танго, рок-н-ролл и латиноамериканские мелодии, на которые накладывался нарочито "стебовый" текст:

О, моя маленькая бэби, побудь со мной
О, мои маленькая бэби, я твой плейбой. —

исполняемый в манере взбесившегося сантехника или мелкого фюрера. БРИГАДА делала слишком стремительную официальную карьеру, чтобы здесь, в Подольске, не удостоиться упреков в "ренегатстве", и принимали их несколько более прохладно, чем они заслуживали.

Для новосибирского КАЛИНОВА МОСТА "Зеленый театр" оказался первой большой площадкой вдали от суровой родины. Дмитрий Ревякин в голубой косоворотке пел баллады-былины в подчеркнуто-русской манере, яростно требовал ответа у серого подольского неба и у того, кто за ним, долго ли нам

Княжеским холуям ставить сытые хоромы,
Черни выпекать коренные переломы.
И потом во власти исторических моментов
Порошить золу лихих экспериментов.

А следующую песню посвятил Джиму Моррисону и закурил "Беломор", породив оживленную дискуссию: а не косяк ли это в память Джима? После того как Дима все-таки выругался матом (чего nwem| просили не делать):

— Эх, б…, занесли кони вороные! —

возникла другая дискуссия — официальная и более неприятная для КАЛИНОВА МОСТА, в результате послефестивальная раздача слонов (премиального фонда) обошла сибирских матерщинников стороной.

Примерно на тех же струнах в народной душе, что и ТЕЛЕВИЗОР, но куда грубее, играла группа АЛИБИ из Дубны. Ее возглавлял ветеран 70-х Сергей Попов (экс- ЖАР-ПТИЦА):

И если должностные патриоты
Меня вдруг учат Родину любить.
Я думаю: ведь эта золотая рота.
Еще вчера могла ее пропить…

Эта самая знаменитая песня Попова ("Я пою, но не для них") как нельзя лучше вписалась в общественную атмосферу первого года перестройки, которую периодически взбаламучивала отрыжка сталинизма — то Н. Андреевские "Принципы", то очередное письмо писателей-патриотов или генеральская отповедь пацифистам, не понимающим, что "пацифизм и борьба за мир — это не одно и то же"* (*Выступление зам. начальники Гл. Политуправления ген. Д.А. Волкогонова на Пленуме Правления СП СССР — "Лит. газета". 6.05.1987.). Поэтому АЛИБИ даже процитировали в "Московских новостях" (редкий случай, поскольку уровень гласности в рок- текстах оставался на порядок выше дозволенного прессе).

ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ бодро отыграли свою обычную программу с креном в джаз-рок.