Время кораблей

— Это значит, что пока мы не уберемся отсюда, нам нужно не спускать глаз с Фрейи, — ответил Анна тут же, и все они обернулись, чтобы посмотреть на робота, стоящего рядом. — А еще это означает, что моя эмпатия несовершенна, а значит, смерть Норберта Тамилы — моя вина.

Он оборвал поток возражений взмахом руки.

— Все дискуссии давайте оставим на потом. Нам нужно собираться.

ГЛАВА 13. ЕЩЕ РАЗ О ЧУВСТВАХ И СВЕРХЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ

Рональд Анна никогда раньше не ошибался.

София никак не могла отделаться от этой навязчивой мысли, она звучала в ней рефреном и не давала покоя, как комар, постоянно зудящий над ухом, заставляя ее воскрешать события ночи перед мысленным взором снова и снова.

Была вспышка. Сгорела вся техника и погиб один человек. Только один… и онужебыл без сознания — не проснулся! — когда они вытащили его из палатки, а значит, какое бы воздействие ни оказала на них стена, на него она с самого начала подействовала сильнее.

Почему только на него? Почему не на остальных?.. Чем отличался молодой здоровый Норберт Тамила от других молодых и здоровых, и почему именно для него вспышка оказалась смертельной?

И ведь Анна никогда раньше не ошибался.

София поглядела в сторону Анны, помогающего Зельде укладывать в джип контейнер с оборудованием, и тихонечко вздохнула. Она еще утром, до приезда военных, попыталась поговорить с ним о ночи, отчасти из-за мыслей, которые роились в голове, отчасти потому что ее тянуло к нему сильнее сейчас, когда он переживал свою неудачу, но разговор вышел странным и оставил после себя ощущение досады.

Анна так и держался особняком от остальных, прерывая любые попытки заговорить с ним о стене и, похоже, воспринимая их не иначе как желаниеутешить— все то, чего сама София не приняла бы ни от кого и никогда. Да, она стала называть его на «ты» к вящей радости Фрейи, и он — Рональд— даже поблагодарил ее за помощь с Тамилой, но прошлая ночь не сблизила их, как могла бы сблизить, не будь София такой… трусливой?..

Она была почти готова столкнуться с таким же серьезно-отрешенным выражением красивого лица и выслушать то же, что Анна говорил всем тем, кто подходил к нему с догадками и предположениями:

— Мы ничего достоверно не знаем. Потерпите до Базы.

…Но неожиданно он вперил в нее взгляд своих карих глаз и стал слушать так внимательно, что ей даже стало слегка не по себе.

— Ты серьезно? Ты на самом деле меня об этом просишь?

Они стояли позади робовозчика, на котором привезли систему наблюдения, скрытые его громадиной от остального лагеря, и тень падала на Анну, оставляя открытым и освещенным светом солнца лицо Софии. Она знала, что сейчас кажется особенно некрасивой: белесые ресницы стали почти незаметными, тонкие губы превратились в бледную линию, когда София их сжала, упрямый острый подбородок, вздернутый вверх, кажется еще острее.

Но она только кивнула и снова задрала голову, чтобы посмотреть Анне в глаза.

— Да. Я хочу вернуться сюда, если вспышка сегодня не повторится.

— Нет, — он покачал головой, с нервным смешком запуская руку в растрепанные волосы, — нет, я не верю своим ушам; сейчас, когда погиб человек, и мы сами еще не знаем, доберемся ли целыми домой, ты вопреки всей логике и здравому смыслу хочешь вернуться сюда? Одна?

— Но Зельда же пришлет сюда своих людей за остальной аппаратурой и робовозчиками, — сказала она. — Я могу приехать с ними.

Взять портативные измерители, по старинке сразу же вывести их результаты на бумагу, чтобы не зависеть от хранилищ памяти, которые могут выйти из строя…

— Зельда подчиняется приказу главной планеты. Опасность, риск — это его работа, то, зачем его сюда и прислали, но ты, — Анна подался вперед и почти навис над ней, заставляя задрать голову еще сильнее, — скажи честно мне, София, почему хочешь рискнуть ты?

У нее были только неумение сдаваться без боя и обострившееся после его короткого «моя вина» чувство несправедливости, а Анна — она знала это — не готов будет слушать о еечувствахсейчас, когда собственные его так обманули…

— А откуда прислали Зельду? — пробормотала она, так и не придумав, что сказать.

— С главной планеты. — Анна нетерпеливо и досадливо дернул плечом, но все же пояснил, хоть и неохотно, явно желая разделаться с этим побыстрее. — Зельда и его люди — наемники, военные, прилетевшие сюда по контракту полтора года назад. И риск — это их работа, — повторил он, — но не твоя, и пока главная планета не отменит чрезвычайное положение, ни один человек из моей экспедиции сюда не вернется.

— А если окажется, что здесь безопасно? — переступив с ноги на ногу, все-таки выпалила София. — Если эмпатия тебя не обманула?

Вспышка надежды осветила его глаза, но Анна ее тут же беспощадно подавил.

— О чем ты?

— Почему никто больше не пострадал? — спросила она. — Почему погиб крепкий взрослый мужчина, но не пострадали ни Ник, ни мы с Лерикой, ни даже этот тщедушный техник Глафиры…

— Язон, — сказал Анна, не отрывая от нее взгляда.