Время Красной Струны

В отличии от старейшин у этого вид был презабавнейший. Колпачок извалян в пыли. Лицо бледное. Борода наискось, словно её спешно приклеили. Руки суетливо шарились в заплатанном мешке. На ногах не сапоги, а ботинки, причём давно не чищенные.

Руки вынырнули из мешка и поставили на мостовую небольшой кувшинчик, затянутый чёрной тускло блестящей тряпицей. В кувшинчике что-то плеснулось.

— Вот оно, — гном огляделся по сторонам. — Машинное масло.

— Не врёшь? — вопрос прозвучал, потому что гном доверия не вызывал.

— А ты понюхай, понюхай, — рассердился гном.

Эрика склонилась на кувшином, потом встала на колени и согнулась чуть ли не до земли. Понюхала. Неизвестно, что было в кувшинчике, но из открытых гаражей реального мира всегда доносится именно такой запах.

— Убедилась? — зашептал гном и отодвинулся подальше от Эрики. — Будем меняться?

— А на что? — и Эрика заглянула гному в глаза.

Глаза у него словно отлили из зелёного стекла. За стеклом танцевало мятущееся пламя, словно там горели сотни маленьких свечей. Гном мигом отвернулся взор и принялся ковырять носком ботинка мостовую.

— На что, на что, — напевно произнёс он. — Канцелярские принадлежности меня, понятное дело, не интересуют. Как смотришь, чтобы поменяться на что-нибудь необычное.

— А именно?

— Ну… — протянул зеленоглазый гном. — Скажем, я бы не отказался от твоей будущей радости гуляния по верхним пределам.

— Это как?

— О-о-о, всё объяснять надо, — расстроился гном. — Как маленькая, прямо. Ты хотела когда-нибудь оказаться в таком городе?

— Конечно!

— Значит, ты радуешься?

— А ты думал!

— А как ты радуешься?

— Как я радуюсь? — вопрос поставил Эрику в тупик. — Просто радуюсь, и всё.

— Так не пойдёт, — пояснил гном. — А с чего ты взяла, что радуешься. Может, ты сейчас безмерно скорбишь?

— Ну нет! Я знаю, когда радуюсь!

— Так объясни мне неразумному, — гном улыбнулся, и борода скривилась ещё сильнее.

— У меня в голове шумит, — сказала Эрика. — Как на качелях или на карусели. Только без кружения. И ещё… Это трудно объяснить. Знаешь, раньше мою голову словно тиски сжимали. А теперь вдруг они исчезли. Со мной так бывает редко. Только когда я фильм интересный смотрю. И сейчас, когда я в сказке. Знаешь, как сразу славно стало.

— Достаточно, — кивнул гном. — Я заберу у тебя эту радость. Но не теперешнюю, а будущую. Пока торжествуй, но если тебе снова доведётся проникнуть в эти места, знай, что они покажутся тебе пустым осенним полем под проливным дождём.

— Так нечестно, — возмутилась Эрика. — Я же ничего не успела посмотреть! И на вышку не залезла! И с волшебниками не познакомилась! И колдовать не научилась! А ты предлагаешь от этого отказаться! Нет, нет, и ещё раз нет.

— Как хочешь, — гном не стал спорить, ловко подхватил мешок, сунул туда кувшин и исчез за бочкой. Эрика осторожно заглянула за неё. Пусто. Только серая скомканная тряпка, да слой прошлогодней листвы.

— А может, возьмёшь другое? — тихо спросила она, не надеясь на ответ. Теперь надо было идти по гномьим хижинам и выпрашивать масло у рядовых гномов. Но дадут ли они его в обход старейшин? Кроме того, похоже, что масло здесь ценится на вес золота.

— Ты пойми, — раздалось за спиной. — Я же попросил и так самую малость.

Эрика обернулась. Гном стоял, как ни в чём не бывало, а кувшин покоился у его правого ботинка.

— Я ведь мог попросить многое другое, — вздохнул гном, и Эрика увидела, как основание бороды полуотклеилось. — Скажем, радость каждого дня. И вся жизнь превратилась бы для тебя в цепочку скучных буден. Или радость влюблённости. Предположим, влюбишься ты в мальчика, но будешь чувствовать по отношению к нему только злость и раздражение. А он, глядя на тебя, поймёт, что тебе плохо. И ему станет тоже неуютно, потому что он никак не может улучшить твоё настроение. Соглашайся, пока я не передумал. Или будешь плакать так, что бриллиантовые слёзки покажутся тебе сущими пустяками.

— Ладно, — сказала Эрика. — Забирай.

— Пожмём друг другу руки, — обрадовался фальшивый гном и протянул Эрике грязную пятерню. Девочка осторожно коснулась чумазой ладошки средним и указательным пальцами. Потом огляделась. Ничего не произошло.

— Смотришь? — осклабился фальшивый гном, и пламя в его глазах засверкало. Теперь глаза походили на два зелёных солнца.

— Всё, как и прежде, — отозвалась Эрика. — Ничего не изменилось.

— Выйди в свой мир и зайди обратно, — кивнул гном. — Тогда всё и почувствуешь. Впрочем, у меня есть для тебя маленький подарок. Тем, кто не суетится в глупых раздумьях, я дарю бонусы.

— Че-е-его?

— Ну, призы, — хмыкнул гном. — Ведёшь себя так, словно никогда не играла в компьютерные игры.

— А я и не играла, — обиделась Эрика. — Некогда мне. У меня знаешь сколько дел? А в этом году будут ещё и факультативы по немецкому.

— Ближе к делу, — посуровел гном, у которого борода теперь держалась на честном слове. — Тебе надо обратно, не правда ли? А птичка улетела. Ну, и как ты отыщешь путь назад?

Эрика всмотрелась в сияющие дали. Сотни башен. Тысячи крыш. Десятки холмов, утыканных шпилями. Где-то там затерялась башня, в которой Эрику ждут часы.