Время лечит...(СИ)

Юра прошел внутрь и замер посреди комнаты; Ксюша плотно прикрыла дверь и так и осталась у нее стоять, прислонившись спиной, чувствуя, как вся накопившаяся за два дня обида клокочет внутри, готовясь выплеснуться наружу, подкатывает к горлу. Рот открывается… Слова готовы сорваться с языка… Она не может и не будет молчать!

На каком-то бессознательном уровне ожидая с его стороны удара, обвинений в глупом поведении, попыток оправдаться, управляющая начала бить первой, не давая ему и рта раскрыть. Так остро вдруг захотелось его опередить, высказаться, показать ему, насколько ей больно, объяснить, почему вдруг вся эта «беготня», откуда такая реакция. Она оборонялась, нападая. Прежде, чем он скажет что-то в свою защиту, она скажет в свою… Перестаралась.

— И каково тебе было нести ее на руках!? Понравилось!? Что она тебе там на ухо шептала, что ты её чуть не уронил!? — зашептала она с такой яростью, что шепот этот больше походил на крик.

Он опешил, не ожидая такого напора.

— Ксения, послушай… Стой, — врач миролюбиво поднял вверх обращенные к ней ладони, — Это смешно… У меня не было выбора. Не мог же я…

— Смешно!? — перебила она его, приближаясь, сжимая кулаки и до боли впиваясь ногтями в нежную кожу, — А мне почему-то совсем не смешно, Юр! Совсем! Почему она за тебя заступается перед отцом? Что ты успел натворить? Или, может, вы успели? Что, черт возьми, происходит, и почему я об этом до сих пор ничего не знаю!?

Врач выдохнул, судорожно соображая, как её успокоить. К такому всплеску эмоций он совершенно не был готов.

— Ксюша, давай ты сейчас успокоишься и послушаешь меня, пожалуйста… Я тебе объясню. Всё.

«Да что ты собрался мне объяснять!?»

В ушах: «Любая женщина видит, когда нравится мужчине, если она, конечно, не слепая дура».

Перед глазами: Кадр. Кадр. Кадр. Кадр.

В ушах: «Скажи спасибо Ритке, убедила не горячиться, а то бы…»

Перед глазами: Юра с поникшей головой над стаканом виски. Рита кладет ладонь ему на грудь. Обнимает его за шею, шепчет что-то в ухо.

В ушах: «Лежит и блаженно улыбается…»

Её охватывает ярость. Такая ярость, что она перестает контролировать мысли, голос и язык.

— Хорошо провел время, да!? Отпускать не хотел!? — она уже не шепчет, уже кричит, слезы предательски наворачиваются на глаза. Она никогда не позволяет себе плакать в чьем-то присутствии. Лишь в тех случаях, когда сдерживаться оказывается совершенно не в состоянии…

— Как же я всё это люблю…. Да кто тебе всё это сказал? Погоди, дай угадаю! — он уже сам еле сдерживает себя, чтобы не заорать в ответ. Он не орать сюда пришел, он пришел говорить, но держать себя в руках, слушая эти беспочвенные обвинения, невозможно сложно. Невозможно сложно сейчас собрать мысли в кучу, найти несколько слов, которые заставят ее замолчать, успокоиться и захотеть выслушать.

— Да какая разница!? — Ксюша пытается придать голосу больше спокойствия, но не выходит, ни черта не выходит!— Ты хоть понимаешь весь ужас этой ситуации? Мне казалось, что я смогла забыть, а оказалось – не смогла! Оказалось – непросто все! Я не могу смотреть на нее, на тебя рядом с ней! У меня перед глазами это видео на перемотке! У меня в ушах её слова! Меня тошнит от этого всего! Ничего не изменится, что бы ты мне не сказал! Я чувствую…

«Я так и знал… Ты сдаешься»

— Ксения, ты даже не пытаешься дать нам шанс! — он повышает голос, готовясь озвучить собственные страшные мысли насчет услышанного, — Ты не разрешаешь себе довериться! Ты…

«Да как ты можешь так говорить!?»

Она перебивает, захлебываясь от возмущения, внутри все сметает торнадо негодования:

— Я пыталась дать нам шанс! Я старалась как могла!

Они уже не слушают друг друга, каждому есть, что сказать, каждый желает высказаться прежде, чем осколки гранаты разлетятся, и всё будет кончено. Они истребляют друг друга взглядами, уничтожают на месте. Там, где стоят и кричат друг на друга два человека, должны были уже остаться две горстки пепла. Но каждый выстаивает, каждый выплескивает на другого свою боль.

«Да, я облажался, но ты не хочешь дать мне возможность все исправить!»

— Видимо, плохо пыталась! Ты понимаешь, что без доверия не выйдет ничего! А я? Как я могу доверять человеку, зная, что он не доверяет мне? Зная, что ждет от меня подвоха? Как я могу тебе доверять безответно? Как мы вообще можем строить нормальные отношения, если доверия нет!?

«Да услышь же меня!»

— Ну так может пойдешь поищешь доверие на другой стороне, если я не в состоянии предложить тебе то, что тебе надо? И без работы не останешься – всегда выгородит! И клинику свою гарантированно получишь! И секс зашибись! И дети у вас красивые будут! Трое!!! Куда не плюнь – везде хорошо устроишься!

Ксюша замерла, нутром чуя, что, кажется, только что пересекла ту самую черту, за которой ничего больше нет.

«… … …»