Время лечит...(СИ)

Юра молча смотрит на свою Ксению, больше не пытаясь заставить её себя слушать, не пытаясь скрыть разочарование и боль: они проступают на лице, в глазах, на губах; само тело транслирует их. Она видит, как плечи опускаются, словно под тяжестью гигантского груза, он весь словно съеживается, делает шаг назад; брови хмурятся, губы кривятся, а глаза – лёд. Нет, глаза – хуже. Осколки льда.

— Ясно.

«Все предельно ясно…»

— Прости, что не оправдала твоих ожиданий, — срывается с губ в его спину. Дверь хлопает, оставляя её в звенящей тишине.

«Прости, что не оправдал твоих»

.

.

.

.

.

Осознание настигает её спустя несколько бесконечных минут транса.

«Боже, что я наделала… Что я натворила?»

***

Третий час второй жуткой ночи. Четвертый час, как врач лежит и смотрит в потолок. Чемодан так и стоит посреди комнаты, всем своим видом крича о том, что выход есть, очевидный выход. Что ему тут делать? Смотреть на Ксению каждый гребаный день, раз за разом вспоминая сказанное ею? Понимать, что их отношениям не суждено быть? Понимать причины, понимать, что хоть об стенку расшибись – ничего не изменится? Понимать, что она не сможет простить его никогда? Никогда. Мозолить ей глаза. Причинять ей и себе боль. Откатиться на вечность назад. Мучить друг друга. Мучиться.

Когда кажется, что этой боли не будет ни конца ни края – ты бежишь. Бежишь куда угодно, тыкаясь как слепой котенок, чтобы только себя от нее избавить.

Есть несколько очевидных путей побега. Отсроченный до утра и мгновенный. Второй открыт прямо сейчас. Прямо сейчас, если ты пожелаешь, если ты настолько слаб. Там, в тумбочке, в медкабинете. Прямо сейчас на время, но уничтожить в себе все живое. Оставить лишь всполохи эмоциональной памяти, отключить чувства, погрузиться в забвение на несколько часов, проиграть, продать самого себя, свою душу ради ложного, но приносящего временное облегчение ощущения, что абсолютно ничего в этой жизни не имеет значения. Всё вокруг - миражи…

Когда кажется, что выхода нет – ты бежишь. От себя…

Нет.

Скоро рассвет, выхода нет…

Как же нет? В самой глубине своей души он знает, где находится выход. Сбежать – всегда проще всего. А ты возьми и выбери сложный, тернистый путь. Сломай свою гордость, увидь, услышь другого человека, пусть он сам тебя не видит и не слышит. Пойми его. Покажи, что ты ради него – готов. Выуди перед ним наружу всё, что сидит внутри, спрятанное так, что самому еще поискать, покажи ему это всё, пусть так чертовски страшно обнажать свои чувства. Говори сердцем, озвучь его робкий шепот, а не его вопли.

И вот после этого, если не поможет, будешь говорить себе, что ты сделал все, что мог, что выхода действительно нет.

…..

Лишь бы мы проснулись с тобой в одной постели.

***

Каких-то два часа после хлопка двери – и Ксюша больше не плачет: слезы кончились, пропитали подушку, кажется, насквозь. Три часа – опухшие веки горят и отказываются открываться, она так и лежит с закрытыми глазами, ворочается, не может уснуть, хотя такие истерики обычно кончаются резким провалом в сон. Четыре часа – судорожные вдохи и выдохи разрезают тишину, но их перекрикивают мысли: слишком громкие.

Что она ему наговорила? Зачем наговорила? Как снежный ком – она себя не могла остановить. Верила Ксюша в свои слова в момент, когда, сама себя за два дня накрутившая, выплевывала их ему в лицо? Да. Верила ли она в них спустя несколько минут, в упор смотря на закрывшуюся дверь? Нет.

Она ведь совсем другое на самом деле хотела ему сказать.

Неосторожные слова. Всего лишь слова. Но способны истребить, уничтожить всё, что ты так долго растила. Всё. Сжечь до тла и развеять пепел по ветру. Слетевшие с губ слова, в одну секунду обращающие ваш зеленый мир в пустыню, пули, превращающие чужую душу – в решето. Всего лишь слова… Атомная бомба. Ядерный гриб.

Она кричала в лицо одно, когда в действительности кричать хотелось совсем другое. Обвиняла его во всех грехах вместо того, чтобы признаться: «Мне страшно!», кричала «Проваливай!» вместо «Я боюсь тебя потерять!». Люди слабые. Люди так делают. Люди пытаются спрятать свою боль так, чтобы ни одна живая душа не догадалась об истинном положении дел, не дай Бог не услышала главное. Самый большой вред в этот момент они причиняют сами себе.

Она за ним не побежала. Потому что –

«Черт бы тебя побрал с твоей гордостью!»

Потому что после такого – унизительно бежать. Унизительно и, скорее всего, уже бесполезно.

Они так и не поговорили и при этом умудрились все друг другу сказать.

Почти четыре утра.

«Хотя бы несколько часов сна… Пожалуйста»

Громкий стук в дверь раздается настолько неожиданно, что заставляет Ксению подскочить в кровати. Сердце замирает и спустя мгновение дает бой уже в районе горла. Она точно знает, кто там, за этой дверью, сейчас стоит. Кто сейчас будет любоваться ее опухшей физиономией. Кто в полной мере сможет оценить, до чего ее довел.

Плевать. Он вернулся.

Уже поворачивая ключ в замке, она задается вопросом: «Вернулся, чтобы что? Бить?». Ей уже неважно. Важно, что он – здесь.