Время любить

– Им пришлось ввести ее в кому. – Кома. Слово это срикошетило у меня в голове, отдаваясь эхом от стен моей памяти. – Им нужно дождаться, чтобы прошел отек в горле. – Джулия горько усмехнулась, в смешке слышались нотки истерики. – Я дала ей парацетамол от болезни настолько серьезной, что им пришлось подключить ее к искусственной вентиляции легких. Что я за мать?

– Ты прекрасная мать, – преданно запротестовала я. – Ты до Гэри дозвонилась?

Джулия покачала головой.

– Я оставила сообщения практически во всех городах Канады. Но до сих пор его не нашла.

– Если хочешь, я продолжу, – вызвалась я, радуясь, что есть какое-то дело.

Джулия кивнула и показалась мне такой потерянной и напуганной, что я шагнула ближе и крепко обняла ее, совсем как Бен – меня, словно его сила была эстафетной палочкой.

– А пока он не вернется, у тебя есть мы.

Я удивилась, что она обратила внимание на местоимение, но возможно, в моих устах оно звучало так необычно, что всегда будет поражать. Я проследила ее любопытный взгляд до входа в отделение, где терпеливо ждал Бен.

– Ты привезла своего квартирного хозяина?

В любое другое время ее слова заставили бы меня улыбнуться.

– Я привезла своего друга, – поправила я, – или вернее, он привез меня.

Впервые я осознала, что Бен уже давно заслужил право на это звание. Как будто почувствовав, что является предметом нашего разговора, Бен медленно отделился от стены, к которой прислонялся, и двинулся к нам.

Представлять их друг другу необходимости, пожалуй, не было, но есть что-то успокаивающее в таких совершенно нормальных действиях в разгар ночи, когда все остальное казалось ненормальным. На глазах у Джулии выступили слезы, когда Бен задержал ее руку в своих гораздо дольше, чем предписывается этикетом, и ненавязчиво произнес слова поддержки.

– Пойду узнаю, не удастся ли взять нам кофе, – сказал он, беря совершенно верный тон – властный, но без нажима.

– Похоже, он хороший человек, тот, кто будет рядом в момент кризиса, – заметила Джулия, когда Бен уже не мог ее услышать.

– Да.

– Мне только хотелось бы, чтобы никому из нас не нужно было находиться здесь.

– Полностью согласна, – с чувством ответила я.

В этот момент все разговоры прервались, потому что Джулию вызвали, чтобы сообщить о текущем состоянии Лейси. Она поспешила к маленькой группе врачей, дожидавшихся у кровати ее ребенка, а я тем временем нерешительно топталась у двери, не зная, можно ли войти и мне. В палате была занята еще только одна кровать, вокруг которой сгрудилась невероятно большая и очень встревоженная азиатская семья. Джулия, по контрасту, стояла рядом с Лейси совсем одна. Оковы прошлого держали меня в плену в дверях, но я стиснула зубы и попыталась из них вырваться как раз в тот момент, когда ко мне подошла старшая медицинская сестра палаты, с сожалением качая головой.

– Боюсь, находиться у постели больного могут только члены семьи.

– Я – член семьи, – решительно сказала я, переступая порог и подходя к подруге, прежде чем медсестра успела выставить меня в коридор.

От Джулии меня отделяли всего каких-то десять шагов, но пройденное мною расстояние было неизмеримо. Джулия это поняла, подтвердив тем, что взяла мою руку и крепко сжала, давая и принимая поддержку, пока мы слушали тихий говор врачей на фоне постоянно пищащих приборов.

К тому времени как мы вышли из палаты, я, видимо, была бледной как полотно. Бен устремил взгляд прямо на меня, как бы спрашивая. С вами все хорошо? Я кивнула, на удивление как должное воспринимая эту новую связь между нами. Бен где-то смог добыть три порции довольно приличного кофе в настоящих фарфоровых чашках. Скорее всего, он очаровал какую-то медсестру.

Джулия осушила свою чашку гораздо быстрее нас, и понятно было, как ей не терпится вернуться к Лейси.

– Софи, не могу выразить, как я благодарна тебе за твое присутствие здесь, но что мне нужно на самом деле, так это чтобы ты сейчас поехала домой.

– Что? Но я только сюда приехала.

Джулия покачала головой.

– Не к тебе домой, милая. Ко мне. Я хочу, чтобы ты присмотрела за Ноем, пока мы не привезем Лейси домой.

– Ной! – воскликнула я, чувствуя, что должна хлопнуть себя по голове, как мультяшный персонаж, за то, что даже не заметила отсутствие в нашей компании четырехмесячного малыша. – Где он?

– За ним присматривают сестры в соседней палате, – объяснила Джулия. – Но ему нельзя находиться в реанимации, и мне было бы гораздо спокойнее, если б я знала, что он дома, в своей кроватке, среди своих вещей, с человеком, которому я доверяю. – Она секунду помолчала. – С человеком, который его любит, – добавила она, на случай, если требовался дополнительный аргумент.

Логика ее просьбы была мне понятна, но я все еще не хотела покидать Джулию.

– Тогда я присмотрю за ним здесь, так никому не придется уезжать.

Джулия стиснула зубы, и по опыту прежних лет я поняла, что она уже приняла решение. Именно по этой причине она и вызвала меня сюда среди ночи. Двое детей и всего один родитель – по крайней мере, до возвращения Гэри. Чистая математика.