Время любить

– Ты нечестно играешь, – сказала я, тихонько постанывая, когда его действия вызвали у меня ответную реакцию. – Как я могу тебе отказать, когда ты это делаешь?

Он прижал меня к себе, уставившись на мои губы.

– Я еще даже и не начинал, – хрипло проговорил он.

Я согласилась не из-за поцелуев Бена или их уникальной силы убеждения. Я согласилась, поскольку почувствовала, что это нужно сделать. Элис старая и слабенькая. Если это единственное незавершенное дело, если она действительно этого хочет и ей это нужно, тогда я помогу осуществить ее желание по примирению с подругой. В конце концов, какие трудности могут возникнуть во время чаепития с двумя старушками, которым перевалило за восемьдесят?

Элис забралась на заднее сиденье автомобиля, и после минутного колебания я отстегнула ремень безопасности и быстро глянула на Бена.

– Давайте я сяду с вами, если вы не против, Элис? – сказала я.

Бен улыбнулся, его глаза излучали тепло, когда он едва заметно кивнул мне.

Элис нервничала, это было заметно по тому, как она то откладывала свою сумочку в сторону, то брала ее, словно той грозила опасность быть похищенной, едва хозяйка ослабит внимание. Она возилась с ремнем безопасности, который я ненавязчиво взяла из ее тонких, узловатых пальцев и застегнула. Женщина села в машину на волне ландышевых духов и чрезмерного количества лака для волос, и по толстому слою пудры на ее морщинистых щеках и ярко-красной помаде я видела, что она проделала большую работу над своей внешностью.

– Глэдис всегда была красавицей, – сказала она, когда я заметила, как хорошо она выглядит. – Мальчики так и вились вокруг нее, как пчелы вокруг горшка с медом. – Взяв мою руку повыше ладони, она привлекла меня ближе к себе, хотя я уверена, что Бен все равно не мог слышать нас с водительского места. – Ну, и грудь у нее была пышная, что, вероятно, тоже имело к этому отношение. А я была плоской, как блин.

В зеркале заднего вида я заметила, как дрогнули в улыбке губы Бена.

– Ну, мы все красивы, каждый по-своему.

Элис натянуто улыбнулась и снова потянулась к сумочке, как будто та могла потеряться за последние тридцать секунд.

– И как вы с Глэдис стали подругами?

– Еще с колыбели, – ответила Элис. – Ее семья жила в доме напротив, и наши матери были хорошими приятельницами. Еще до нашего рождения они решили, что мы будем подругами. Так и получилось. А поскольку ни братьев, ни сестер у нас не было, мы стали даже еще ближе. У вас есть братья или сестры, моя дорогая?

Я снова глянула в зеркало, на этот раз глаза Бена весельем не искрились.

– У меня… был. – Мой голос прозвучал, как при сильнейшей простуде – сдавленно и хрипло. – Но он умер, когда я была подростком.

Ни Элис, ни Бен просто не могли знать, что даже это признание было для меня огромным шагом. Наконец-то, возликовал у меня в голове голос Скотта. Мне, знаешь ли, здорово надоело не существовать.

– О, это печально, – проговорила Элис с невозмутимостью человека, который за долгие годы любил и потерял множество друзей и родных. Это был, так сказать, производственный риск для человека, пережившего всех, кого ты знал. И это делало ее желание встретиться с Глэдис более понятным.

– Значит, вы с Глэдис были очень близкими подругами, так что же случилось? Почему вы поссорились? Или вы не хотите об этом говорить?

Элис рассмеялась смехом старой дамы, похлопала по сумочке, убедилась, что та все еще рядом, а потом задумчиво вздохнула.

– Ох, боже мой, я не против рассказать, столько лет прошло. В любом случае я, вероятно, заговорю об этом во время нашего чаепития. – Она ностальгически улыбнулась и секунду смотрела в окно, потом повернулась ко мне. – Из-за чего могут поссориться две двадцатилетние девушки? Из-за парня, конечно.

Взгляд и внимание Бена были прикованы к дороге, я же не отрываясь смотрела на Элис.

– Его звали Винс, и в тот вечер на танцах он мог бы завладеть вниманием любой девушки, но пригласил он меня. – Даже в самом конце жизни воспоминание об этом моменте заставило глаза Элис ярко засиять. – Тогда же я сразу поняла, что это мой парень.

Элис посмотрела на безымянный палец левой руки, на котором никогда не было кольца. Ее история осталась без сказочного конца.

– Что же случилось? – мягко подбодрила я.

– Глэдис, – просто ответила Элис, словно ответ был очевиден. – Она на некоторое время уезжала, но знала все о Винсе из моих писем. – Элис взяла сумочку и принялась рассеянно щелкать замком. Посмотрела на меня и почти равнодушно сказала: – Самый большой дурак тот, который не видит, что происходит у него под самым носом, верно?

– Они полюбили друг друга? – Мой голос упал до едва слышного шепота.

– Бог с вами, Софи, я до сих пор не уверена, нравился ли он Глэдис. Просто она не могла стерпеть, что у меня есть что-то, чего нет у нее. Поэтому она открыла на него охоту, стала стрелять этими своими большими карими глазами, и не успела я опомниться, как он уже держал за руку ее, а не меня.