Время лохов [СИ]

— Уф, я уже объелся, но еще от чашки не откажусь.

Потом Грицай попросил еще одну чашку, Гелила уговорила и меня выпить третью, а дальше как-то за разговорами нам захотелось еще по одной, и Гелила снова варила кофе и потчевала нас, и так, наверное, продолжалось бы до бесконечности (мы уже распробовали вкус непритязательного разговора, объединенного с кофепитием), если бы Грицай не глянул на часы и не воскликнул:

— Е-мое, полпервого ночи!

— Не может быть! — не поверили мы ему: сели ужинать — восьми еще не было!

— Сам посмотри, — протянул мне свои наручные часы Грицай.

— Тогда пора заканчивать, а то и в выходные не выспишься.

— Мне еще пасуда нада вымыть, — сказала Гелила.

— Могу помочь тебе вытереть тарелки, — вызвался я.

— Я тоже могу, — сказал и Генка.

— Ладна, — улыбнулась Гелила.

Минут за двадцать мы расправились со всей посудой и стали расходиться по своим комнатам.

— Бай — бай! — сказала на прощание Гелила.

— Бай — бай! — помахали мы в ответ.

Гелила закрыла за собой дверь. Грицай проводил ее взглядом голодной собаки и тяжело вздохнул. Я открыл нашу комнату.

— Ну что, на боковую? — спросил Грицая. Тот как будто готов был стоять столбом всю ночь.

— Да, да, — приглушенно сказал наконец Грицай и как потерянный проследовал за мной.

Ночь не принесла нам облегчения. Грицай во сне будто разгружал какую-то длинную, как бесконечный тоннель, фуру, все что-то бормотал. Я в своем снова пил кофе с Гелилой, неотрывно смотрел, как она неторопливо наливает из кувшина напиток. Коричневая струйка, переливаясь и блестя мизерными жемчужными вкраплениями, радостно стекала в белоснежную чашку, пузырила поверхность, образуя пенку.

Я улыбнулся Гелиле, поднес к себе чашку поближе, вдохнул пахучий аромат кофе, попробовал на вкус, отхлебнул чуть-чуть с удовольствием. Открыв глаза, встретился с озорными глазами Гелилы, прочитал в них искреннее: «Ну как?»

— Обалдеть! — только что и смог произнести и отпил еще глоток. После третьего глотка все у меня перед глазами расплылось, комната потеряла очертания, мебель растворилась в пространстве. Даже улыбающееся лицо Гелилы было как в тумане.

— Что ты со мной сделала? — спросил я. — Чем опоила? — но ответа не получил — Гелила так и продолжала загадочно улыбаться.

— Тебе весело, да? — опять спросил я. — Я напился? Ты меня напоила. Ты. И за это должна меня поцеловать. Какие там у вас в Эфиопии поцелуи?

Гелила звонко рассмеялась:

— У нас поцелуи такие же вкусные, как и кофе.

(Я нисколько не удивился, что во сне Гелила говорила по-русски чище, чем я.)

— Тогда почему ты меня вашим кофе угощаешь, заставляешь его пить большими порциями, а про поцелуи даже не вспоминаешь? Может, мне интересен не только ваш кофе?

— Как хочешь, — Гелила подошла ко мне, коснулась моих губ своими горячими губами, потом раскрыла рот пошире и… втянула меня в себя полностью!

Я проснулся в ужасе. Моя подушка была вся сырая. Я обвел глазами темную комнату и не смог понять: реальность это или продолжение сна, я в комнате или в каком-то другом помещении; не в помещении — в чем-то сыром и темном (внутри Гелилы?). Но нет (наконец-то я заметил абрис окна, затем силуэт мирно спящего под одеялом Грицая), я все-таки в нашей комнате и скорее всего не во сне. Это меня немного успокоило. Я поднялся, прошел на кухню, заглянул в холодильник — захотелось выпить холодной минералки. Закрыв дверцу холодильника, присосался к горлышку пластмассовой бутылки, жадно много выпил, на секунду оторвался, чтобы вдохнуть, и тут заметил, что у входа на кухню стоит Гелила.

Я снова себя спросил: «Это сон или реальность? Кто бы меня ущипнул?»

— Не списа? — Гелила подошла ко мне, отобрала бутылку и сама приложилась к горлышку.

— Ущипни меня, — попросил я Гелилу. — Мне кажется, я сплю.

— Может, лучче поцеловат?

Гелила тесно прижалась ко мне, и я осознал, что тело ее реально, я его чувствовал; и все же, под впечатлением сна, поцеловал осторожно, едва прикоснувшись к ее губам. Она улыбнулась. Я растворился в ее улыбке.

— Идем, — Гелила потянула меня за руку и повела к себе. Я пошел за ней, как загипнотизированный.

23

Утром, на удивление, я встал как огурчик. Проснулся даже раньше Грицая (впрочем, я всегда поднимался раньше него), заварил себе свежего чаю, сделал бутерброд, с аппетитом поел. Что случилось вчера, объяснить мог с трудом. Наваждение какое-то — иначе не назовешь.

Я вымыл чашку, вернулся в комнату.

— Ты еще не встаешь? — спросил заворочавшегося Грицая.

— Да рано еще, чего вставать? — буркнул он в ответ.

— В город не поедешь?

— Да ну! Чего там делать?

— Тогда я поехал, — сказал я и стал переодеваться.

Когда я вышел в коридор, столкнулся с направляющейся в ванную Гелилой.

— Уже встала? — спросил, не зная, что сказать, потом выпалил: — Не хочешь в город съездить, может, в какой музей сходить или просто погулять?

— Можна. Толька я умойся и пазавтракай.

— Хорошо, я подожду тебя, встретимся на кухне.

— Кофи?

— Было бы здорово!

Я вернулся в комнату. Грицай спал с открытым ртом.

— Извини, Гена, — сказал я, — но мне надо немножко примарафетиться.