Время мертвых

Наш Константин Сергеевич угодил в операцию под названием «Питомник», проводимую советскими спецслужбами. Маги просчитали — сдача страны неизбежна. Ситуацию предвидели и планировали противодействие. Но сроки были сжаты, сил не хватало. Маги были сильные, но так уж звезды сошлись. Группа малочисленная, засвеченная, подвергалась риску физического уничтожения. Не было сил остановить грядущие события. «Шабаш» в Беловежской пуще был уже не за горами. Специалисты приняли решение на время отступить, накопить силы, подождать удобного момента. Поняли, что несколько десятилетий ничего не смогут сделать. И только после «точки дна»… — Сергей Борисович поколебался, словно открывал страшную военную тайну. — Увы, к нашему времени из тех магов уже никто не выжил. Одних ликвидировали, другие сами умерли. Считается, что они решили создать магическое воздействие, способное дать толчок к возвращению страны в исходное состояние.

— В СССР, что ли? — не понял я. — А нам туда надо?

— В состояние великой державы, с которой считаются, — пояснил Якушин. — СССР не восстановится — слишком запустили ситуацию, но некая вариация — почему нет? Что могли знать маги 30 лет назад? Они не видели отдаленное будущее, а могли лишь его прощупывать, если понимаете, о чем я. Операция «Питомник» реально имела место, сверхзасекреченная, большинство людей, в ней участвовавших, даже не имели понятия, что они делают. Под видом приглашения на службу «самых честных, умных, способных, патриотичных», подбирали по всей стране молодых людей — студентов, курсантов военных вузов. С ними проводились приватные беседы, предлагалось работать в КГБ, служить Родине. Отбор — добровольный. Многие велись. Все происходило за месяц-два до пресловутых Беловежских соглашений. Соискателей отправляли в специализированные медицинские центры, которые контролировало руководство проекта. Проводили тесты, медицинское освидетельствование, брали анализы. Основные процедуры — для отвода глаз, чтобы не вызвать у детишек подозрений. Меж собой молодые люди не контактировали, разве что по недосмотру старших. Хитроумный ход — на одном из этапов осмотра соискателя обвешивали датчиками, снимали показания, а дальше была углубленная беседа со специалистом с добрыми глазами. Шло глубокое зомбирование, ставилась задача на будущее. Потом молодым людям говорили: «Большое спасибо, вы нам не подходите», и отправляли домой. Детишки разъезжались, жили обычной жизнью, не подозревая, что в них уже заложена программа.

— Какая программа? — спросил я.

— Назовите это возрождением, сплочением масс, всплеском самосознания, самоуважения, я не знаю… Повторяю, то, что я говорю, не подкреплено фактами. Но о подобной операции в преддверии распада Союза за последние четверть века я слышал несколько раз, причем не от базарных сплетниц.

— Самосознание, самоуважение, сплочение россиян… — пробормотала Варвара. — Забавно. Если по первым буквам, получается СССР…

— А о моей несчастной голове вы опять не подумали, — посетовал я. — Ладно, что тело подвергается перегрузкам, но голову-то за что? Продолжайте, Сергей Борисович. Сделайте вид, что не слышали моих слов. Кстати, я говорил вам, что не рвусь «Back in USSR»?

— Я не претендую на истинность высказываний, — усмехнулся Якушин. — Момент срабатывания программы кремлевских магов определялся активацией некоего предмета — будем называть его артефактом. Только не спрашивайте, как это работает, а то окончательно впадете в печаль. Честно признаться, нам это самим не до конца понятно. Артефакт играет роль детонатора, активирующего сознание этих запрограммированных ребят. Операция спецслужб в 91-м была масштабной, молодежь привлекали не только в РСФСР, но и в других республиках Союза, тех, что еще не отпочковались от страны. В каждом регионе, в каждом уголке страны ребятам предлагали послужить Родине, вызывали на «медкомиссии», где-то это были закрытые медицинские центры, где-то больницы или банальные поликлиники по месту жительства, где часть помещений временно закрепили за компетентными товарищами. Последние тоже плохо понимали, что они делали. Приходил посвященный товарищ, надевал белый халат, уделял время конкретному «соискателю», и в человеке поселялась запертая до нужного часа установка.