Время Музы

– Не беспокойся, эти боты поумнее тебя, к порталу подберутся сами. С камерами определились, поехали дальше. Первое задание у тебя недолгое, займет не более двух дней. Поэтому с собой тебе дается одна порция сыворотки. Ввести несложно, прикладываешь к плечу вот такой цилиндрик, нажимаешь, и все, – Петька заглянул в какие-то файлы, с зевком продолжил: – Дальше, по технике безопасности… Сразу для себя реши, что все то, что тебя окружает – это совсем не игра и перезапуска не будет. В смысле вообще никак: смерть там для тебя равняется смерти здесь. Поэтому будь добра, под трамваи не кидайся, в пьяные драки не встревай, на гопоту не нарывайся. Это не шутка, Варь. Бениславская была осторожна и ты постарайся. Не только для себя, но и для нее… Там много людей, очень много… И страшно… Те ребята, которые будут окружать тебя, они из начала двадцатого века, помни об этом постоянно. Это значит, что они не знают, что такое кофемашина, боты, гендерное равенство, суррогатное материнство и прочие прелести нашего времени. А слово «сеть», которое мы используем, имея в виду Интернет, для них означает рыболовную сеть или сеть для отлова птиц, не более. Поэтому, если тебе вдруг захочется поговорить о чем-нибудь современном, или просветить несчастных об их будущем, то будь любезна изобразить паиньку и промолчать в тряпочку. Реакция аборигенов может оказаться непредсказуемой. Ты поняла?

Я молча кивнула, хотя до сих пор почти ничего не уяснила. Этот парнишка слишком много болтал и действовал мне на нервы, итак напряженные до предела внезапным преображением.

Выгнав из бокса роботов и отключив камеру наблюдения, я переоделась в одежду, которую Санчо аккуратно разложил на кровати. Мешковатые шмотки из грубого жесткого материала – длинная прямая юбка, блеклая блуза в рубашечном стиле, вязаные чулки на каких-то подтяжках, крепящихся к специальному поясу. Из белья были лишь сорочка и бесформенные панталоны вместо трусов (даже до таких мелочей добрались!). Завершали этот достойный подиума образ косынка на голове и стоптанные башмаки на ногах. По виду, мужские. Да уж… И этим наша Галя хочет покорить сердце юного поэта? Понятно, что бедняжка не смогла конкурировать с Айседорой Дункан, уж у той-то, я уверена, было и приличное шелковое белье и достойная одежда…

Я вставила в глаз камеру-линзу, накинула на плечи скрипучий кожаный жакет (в карманах позвякивала пара ключей, несколько смятых банкнот и мелочь), взяла коробку с голубем и тараканами, хрупкий цилиндрик с сывороткой и спросила в пустоту:

– Ну, Энштейн очкастый, что дальше?..

Бодрый голос Петьки произнес:

– Вперед, муза! Поосторожней там. Кстати, после введения сыворотки тебя ожидает сюрприз!

Бесшумно поднялась до сих пор незаметная дверь в стене напротив, открылся проход… но куда?

Казалось, что из моего бокса в соседнее помещение совсем не поступал свет. Там чернела абсолютная темнота, но в то же время было отчетливо заметно, как внутри колышется нечто непонятное, то ли тонкая вуаль, то ли странный дым. Необычная, ватная тишина тягуче полилась оттуда, волосы на коже поднялись дыбом. Стало жутковато.

– Ну и спецэффекты у вас… Дешевка бульварная… – чтобы не показаться трусихой, буркнула я и, зажмурившись, шагнула вперед.

* * *

Декабрь 1920 года, Москва.

Не произошло ничего, вообще ничего. Меня полностью окутала ватная тишина и внезапно выплюнула, как будто толкнув в спину. Я не удержала равновесия в своем новом, таком высоком, теле, полетела вперед и упала. Распластавшись на полу, больно обо что-то ударилась.

Заболела коленка, но схватилась я за голову: вот ведь дура!.. Только сейчас поняла, что эти московские умники водили меня за нос! Скажите пожалуйста, для чего человеку менять свою внешность, если он (в смысле я) находится в виртуальном мире, по сути, в игре? Если мое сознание помещается в программу, то я могу выглядеть в ней как любое существо – хоть драконом, хоть табуреткой. И для этого вовсе не надо изменять свою ДНК и мутировать в кого-то. Но одна не особо умная особа сделала это, да еще согласилась участвовать в крайне сомнительном мероприятии и отправиться непонятно куда. Кстати, куда?..

Пришлось открыть глаза: ватной темноты вокруг не было, как и не было входа в мой бокс. Я валялась на полу небольшой, тускло освещенной каморки, набитой вениками, лопатами и ведрами, которые с грохотом разлетелись в стороны, когда я выпала на них из своей комнаты. Высоко под потолком серело приоткрытое зарешеченное оконце, оттуда нещадно тянуло холодным воздухом. Показалось даже, что промелькнуло несколько снежинок, что было вполне оправданно – меня направили в декабрь тысяча девятьсот двадцатого года.

Мои умные тараканы быстро разбежались, а голубь, вспорхнув к окну, протиснулся между прутьями решетки и преспокойно улетел. Вот гады, бесчувственные боты, бросили меня тут одну, непонятно где и непонятно когда.

Плюнув с досады, я выдохнула, решительно открыла тяжелую дверь и не сразу поняла, как отнестись к тому, что вижу.