Время нас подождёт

— Сынок, ты не плачь. Мы расстаёмся здесь на Земле для того, чтобы встретиться в вечности.

Он предложил мне доехать домой на такси, сказав, что вызовет и оплатит его сам, а довезёт меня женщина, которая работает в лавке.

— Валентина, — позвал он её, когда мы с ним подошли к ней. — Доставишь этого славного отрока домой? Только… — он посмотрел на меня, пошевелил усами. — Покормить бы его, он ведь еле на ногах стоит!

— Сейчас, батюшка, — засуетилась Валентина, разглядывая меня поверх своих прямоугольных очков. — Ох, у меня и нет ничего, разве что вот… я тут вам блинчиков постненьких принесла с земляничным вареньем.

— Ну вот, а говоришь, нет ничего! — обрадовался батюшка. — Блинчиками и покорми, а чайник я из алтаря принесу, согреем сейчас…

Я, неловко переминаясь с ноги на ногу, постоял, раздумывая…

— Я сейчас… Я быстро…

И торопливыми шагами, чуть не бегом, подошёл к той иконе, где Христос беседовал с детьми.

Я стоял перед Ним, подняв голову и вглядываясь в Его доброе лицо. Сейчас я был там. Среди них, и я чувствовал, что скажи я что-нибудь, и Он меня обязательно услышит, и ответит, несмотря на большое количество людей вокруг. Я помолчал с минуту и осторожно прошептал:

— Господи… Спасибо Тебе за всё! Ты знаешь, я столько всего наделал… Чего уж там говорить, — я опустил глаза, понимая, что говорю совсем не то, что нужно. Собравшись с духом, посмотрел на Него и заговорил снова, — можно я Тебя ещё попрошу? Пожалуйста, помоги моим Юре и Наташе, сохрани Наташкиного малыша, и чтобы она не плакала и не волновалась из-за меня… И чтоб Юрка вернулся из плаванья поскорее, живым и здоровым… И чтоб они не прогнали меня… Если можно… Пожалуйста.

… Не зная, как справится с волнением и той радостью, которая теперь ярким солнышком сияла у меня внутри, я широко перекрестился — не стесняясь, не торопясь, глядя на Господа. Наверное, впервые в жизни.

И вот, спустя несколько минут, я, сидя за маленьким столом в лавке, покрытым большим прозрачным стеклом, под которым лежали разные календарики, фотографии и записи, уплетал блинчики, запивая их горячим сладким чаем, радуясь заботе совсем незнакомых мне людей. Я уже отвык от еды — настолько, что теперь словно впервые попробовал блины и ощутил, какие же они, оказывается, вкусные! И варенье с маленькими ягодками — я никогда в жизни не ел такого! А чай показался мне волшебным напитком, от которого тепло разлилось по всему телу. Когда я наелся, мне стало совсем хорошо. Два блинчика в меня не поместилось, и я с сожалением посмотрел на них.

— Кушай, — сказала Валентина. — Чего ты не ешь больше? Не стесняйся!

— Я все, больше не могу! Спасибо! — от души поблагодарил добрую женщину.

— Ну ладно… — согласилась она. — Батюшка доест… Сейчас он из алтаря выйдет, такси вызовет и поедем. Адрес-то ты знаешь?

— Знаю, — сказал я и почувствовал, как легкая тревога кольнула мое сердце. Вдруг они ещё там?

Но она кольнула и исчезла. Теперь я не боялся. Просто не мог бояться и все.

— А как называется его черный фартучек? — поинтересовался я у Валентины.

Она рассмеялась.

— Это не фартучек, это епитрахиль.

Вскоре вышел батюшка из алтаря. Он был уже без епитрахили, в черной рясе и с деревянным крестом на груди. Легкими, быстрыми, словно воздушными шагами подошёл к нам, сказал Валентине.

— Я сам его довезу. А ты пока тут побудь, если кто будет спрашивать — скажи, что скоро вернусь. Только вот… — он критическим взглядом посмотрел на меня, покачал головой. — Так он замерзнет. Хоть бы свитер какой-нибудь, а лучше куртку.

— Ой, а у нас тут толстовка есть…моего внука, — Валентина, наклонившись, достала откуда-то толстовку с капюшоном. — Он забыл её как-то… Должна подойти.

— Надевай, — велел батюшка.

Я быстренько надел толстовку — она пришлась мне впору, только была чуть широковата в груди.

— Вот и славно! — воскликнула Валентина. — Отдашь потом как-нибудь. Вы же быстро доедете, не замерзнешь…

— Спасибо, — уже в который раз прошептал я.

И вот настало время покинуть этот храм. Он не только спас меня от моих преследователей — в нём я наконец обрёл покой. Здесь я встретился с Богом. Мне не хотелось уходить отсюда, и я, перекрестившись перед выходом, подумал, что покидаю его, чтобы затем прийти вновь. А Бог — Он со мной, где бы я ни был.

Глава 46.

Встреча.