Время нас подождёт

— Ну, здравствуй, Миша… Пойдём домой?

Я вздрогнул.

Только сейчас я как следует разглядел его глаза — они были коричнево-рыжие, с золотыми искорками. А смотрел он так, словно видел меня насквозь — пристально, хитровато, с ожиданием чего-то. Подозрительно, вот как. Брови у него были рыжие, и усы — тоже, а губы — твёрдые, но улыбчивые. Откуда он знает моё имя?!

— Пойдем домой, Миша, — повторил он. — Юра ждёт.

— Как? — только и смог проговорить я. — Разве он уже приехал?

— Да, — кивнул этот человек. — И ищет тебя повсюду!

Батюшка, который внимательно слушал наш разговор, непонимающе глядя то на меня, то на этого загадочного человека, окликнул его:

— Валер… Ты за ним пришел?

— Да.

А я все смотрел на него, начиная о чём-то догадываться. Лицо этого человека, прямой нос, поворот головы, прищуренный взгляд, в котором скользило что-то знакомое… Точно, Саша, который приходил к нам на Рождество — вот кого он мне напоминает! Это его сын, Юра говорил тогда.

— Вы — тот Юрин знакомый, который помогал нам? Валерий…

— Алексеевич, — кивнул он и сказал батюшке. — Ищем его, ищем… Вы далеко собрались?

— Домой собрались, — отозвался отец Сергий. — Сейчас такси вызовем и поедем.

— Зачем такси? — удивился он. — У меня машина возле фонтана. Ну что Миш, пойдем?

И тогда я ответил:

— Да.

…Мы мчались по узким улочкам нашего города, а я, сидя на переднем кресле, смотрел в окно и не верил, что возвращаюсь домой. И везет меня тот Юрин знакомый, который работал в полиции. Он молчал, покусывая нижнюю губу и что-то мурлыкая себе под нос, изредка поглядывая на меня и ни о чем не спрашивая.

Внезапно мне стало страшно. Во мне все ухнуло внутри, когда я вспомнил, какую смс-ку послал Перец с моего телефона. Что мог подумать Юрка?! Господи, хоть бы они не решили… Не поверили… Что это я…

Вся моя радость куда-то исчезла, когда я представил, что они почувствовали в тот момент. Но Валерий Алексеевич сказал, что они ищут… Зачем?

Вот и больница, башня. Валерий Алексеевич повернул к кинотеатру и припарковал машину на небольшой стоянке около него.

— Дойдёшь?

— Конечно! — отозвался я.

Как я мог не дойти?!

Что было силы я заспешил к дому. А он придержал меня за рукав:

— Ты не спеши. Ты потихоньку.

— Я не могу потихоньку, — чуть не плача сказал я. — Они же ждут… Я должен им сказать!

Он окинул меня внимательным взглядом, усмехнувшись в рыжие усы.

— Не беги. Я же вижу, что ты совсем устал. Побереги силы, Миша.

Потом он позвонил Юре и сказал, что мы скоро придём. В трубке я слышал взволнованный его голос, но попросить у Валерия Алексеевича телефон я не мог. Я сам волновался, и от этого мне было трудно идти.

— Может быть, ты расскажешь, где ты пропадал столько времени? — попросил он.

И я рассказал. Как все было, и про Перца, и про его компанию… Потому что — он может натворить бед ещё многим людям! Как я буду молчать? И прежде всего — Винтику, мальчишке из младшей группы… И Юре — у Перца же теперь есть его телефонный номер! И Кольке…

— Почему же ты раньше мне не позвонил? — с болью в голосе воскликнул Валерий Алексеевич, — Миша, чего ты ждал?!

— Я боялся, — виновато признался я.

— А сейчас? Сейчас не боишься?

— Нет. Я сейчас другого боюсь. — Я заглянул ему в глаза, стараясь прочесть хоть что-нибудь. — Я боюсь, что они не примут меня. Юра с Наташей.

С минуту он смотрел на меня, потом сказал твердо:

— Примут. Они тебя ждут.

— Но та смс-ка…

— Та смс-ка, признаться честно, нас запутала. Мы думали, что ты сбежал искать тех родителей…

Я непонимающе заморгал:

— То есть, как так?

— А я не знаю, — отозвался Валерий Алексеевич. — Тут уж ты, Миша, не сердись. Наташа сохранила страничку из живого журнала, с дневником твоей мамы. Кстати, как ты её разыскал?

Я помолчал, переваривая. Потом объяснил историю с медальоном и паролем от почты.

— Интересный факт, — пробормотал Валерий Алексеевич. — Не ожидал. Думал — это совпадение.

— Я тоже не ожидал, — признался я. И грустно добавил, — Только вот одного я не понимаю. Ведь и Перец, и его компания тоже были маленькими. А стали… такими. Как сделать, чтобы их не было? То есть, зла не было? В смысле, чтобы мои дети не становились такими?

— Учись делать добро, — просто сказал он. — И учи своих детей… Начинай с малого. Знаешь, — он вдруг улыбнулся. — Твои родители ждали, когда ты учился ходить. Один шажок, потом второй, третий… И не торопили тебя.

Я смотрел на плитки возле кинотеатра, фонари, которые, словно поймав последние солнечные лучики, начинали зажигаться сами, на длинную березовую аллею впереди, и — молчал. А Валерий Алексеевич неторопливо продолжал:

— Начинай с малых шажочков. Придет время, и ты научиться быть смелым, сильным, честным, привыкнешь поступать по-доброму, потому что просто не можешь иначе. И тогда зла рядом с тобою не будет… Все говорят, что время летит, жизнь — короткая. Но это не совсем так. Кажется, что оно летит, когда ты оглядываешься назад, в прошлое. А в настоящем — время ждёт, когда ты научишься делать добро. Потому что пока ты живёшь, оно подчиняется только тебе.

А потом… Знакомый подъезд, звонок в домофон, испуганный звонкий голос:

— Кто?!