Время нашей беды

Дождавшись, пока кортеж Ющука отправится в город, Кухарцев снова вышел на летное поле; он уже успел переодеться в туалете и сменить очки – теперь на нем были не прозрачные (с нормальными стеклами), а черные, каплевидные. Аэропортовская машина уже подвезла его к раскручивающему турбины вертолету «МИ‑171 Салон», принадлежащему одному из руководителей полупризнанных республик Северного Кавказа, который успел унести ноги от благодарного ему по гроб жизни народа – в купленную на имя дальнего родственника резиденцию в Сочах.

Вертолет раскрутил винты и взмыл в воздух…

Приземлился он на вертолетной площадке близ населенного пункта Галашки, которая была построена несколько лет назад для обеспечения специальных задач по безопасности региона. Там уже ждали… в общем, как будто вернулись на четверть века назад… вертолет в цветах российского флага, встречающая его кавалькада джипов с непонятно какими номерами. Только вместо «Паджеро» и «Гранд Чероки» – «Ленд‑Крузеры» и «Патрули», а вместо костюмов, пошитых в ателье Управления делами ЦК КПСС, – Бриони. Вот и вся разница. В остальном одно и то же – прибыл представитель «старшего брата» из Москвы. И что самое удивительное – все местные гордецы и незалежники надевали самое лучшее и ехали встречать…

От Галашек кавалькада машин направилась на базу отдыха «Мужичи», где намечался серьезный разговор и был накрыт стол…

По‑кавказски богатый стол.

– Олег…

Колоритный, бородатый мужик, на высокой бараньей шапке которого была зеленая ленточка, а на груди – орден Мужества, отложил в сторону баранью кость, которую грыз все еще крепкими, несмотря на возраст, волчьими зубами.

– Олег…

Мужчины откладывали в сторону лепешки, зелень и мясо, понимая, что сейчас начнется представление. На Кавказе серьезный разговор – он и есть представление.

– Друзья, посмотрите на Олега! Олег мой друг, да, он друг всем нам, жи есть[35]. Помнишь, как ты в плен попал, тебя свои слили, и этот беспредельщик Тракторист тебя резать хотел? За тебя люди слово сказали, Тракторист подчинился. У нас так – против людей не попрешь, против мнения общества.

– Зачем напоминаешь?

– Олег, не моросься[36], расскажи нам, зачем вы так сделали? Зачем вы ушли, разве был такой разговор, жи есть?

– Ле[37], Абдалла, а тебе не напомнить, как у вас в Махачкале бессрочный митинг за отделение от России был, какие там у вас движения[38] все последние годы были?

– Олег, сабур сделай, да[39]. Давай, оставим эти детские вещи, реально поговорим, да. Никто от вас уходить не собирался, жи есть. Посмотри, ты нас пригласил – мы все приехали, все до одного, как и раньше. А вы… не предупредили… не дали деньги вывести. Что за крысиные подходы, так дела не делают…

– Разговор еще с зимы был, согласительная комиссия заседала. Вы все знали, что Бельский собирается отсоединять Кавказ, он этого не скрывал.

– Олег, не гони чанду[40]. Какой Бельский, мы с тобой разговариваем. Мы все взрослые люди, не первый год в движении, жи есть. Ты не хуже нас понимаешь, что согласительная комиссия, все эти митинги, все это ч’анда. Никуда мы из России не уходили и уходить не собираемся.

– Мы в Россию добровольно не входили и добровольно из нее не выйдем – хохотнул один из присутствующих, молодой человек с подозрительно длинной бородой[41]. И у него на груди не было ни Мужества, ни Героя России.

Говорящий мрачно посмотрел на болтуна:

– Ле, Дамир, с тобой хорошо говно кушать, ты наперед всегда забегаешь. Веди себя нормально, да. Вещи делай…[42] Ле, Олег, послушай меня. Вот вы тут отделились, стену начали строить, войска вывели. Ты знаешь, какой у нас гай‑гуй[43] тут поднялся? Ты чего хочешь, чтобы все наши в Москву выехали, а на их место дятлы с Афганистана зашли, с которыми ты ваще не договоришься? Скажи свое слово, да? Мы послушаем.

Полковник Кухарцев не торопясь доел мясо, которое он взял правильно, кусочком лепешки вместе с зеленью. Промокнул платком рот.

– Значит, первая постанова – я за Бельского и его дела не в ответе.

– Как не в ответе, а ваша партия как голосовал, скажешь, нет голосовал, да? – запальчиво спросил тот же самый, длиннобородый.

– Дамир, не умеешь себя вести, выйди из‑за стола, да? – моментально осадил старший.

– Абдалла‑устаз, не обессуй…

Дамир с ухмылкой поднял руки – сдаюсь. Это, конечно, тоже был спектакль – заранее оговоренный, но такого опытного человека, как Кухарцев, он обмануть не мог. Один говорит то, что думают все, но то, что говорить гостю в лицо не принято. Другие – одергивают его, но слова уже сказаны…

– Повторяю, за Бельского и его дела не в ответе. У них свои расклады, а у нас свои. Мы пока к власти не пришли, вот придем – тогда базара нет – это раз. Второе – денег в бюджете реально нет, дать мы вам ничего не можем – два.

– Ле, Олег, вы из‑за этого? Ну, пересидели бы…

– Нет, не из‑за этого. Ты меня не так понял. У нас тоже денег нет. Надо заработать…