Время нашей беды

Россия7 июня 2018 года

Сегодня у нас пятница. Пятница‑развратница…

Пока новый состав Государственной думы не приступил к работе – время еще было. кое‑какие возможности тоже были – я взял правительственную «Ауди» из гаража Госдумы с номерами‑непроверяйками – и ровно к семнадцати ноль‑ноль подкатил к выходу из метро «Замоскворецкая»…

Припарковаться тут было негде – но я внаглую поставил машину и стал ждать.

Полина появилась быстро… черная юбка и белый плащ, я сразу ее узнал. Вот что мне в ней нравится – это врожденный стиль. Есть такие, которых хоть в бриллианты обряди – деревня деревней. Полина совершенно не такая – хотя родом…

А хотя – чем Харьков так уж плох? Большой город… и не их вина, харьковчан, что в их городе сейчас такое.

Выбрав момент, я посигналил.

– Садись…

Краем глаза заметил милиционера. Пора сваливать.

После моего переезда в Москву мои отношения с Полиной… скажем так, начали немного развиваться, хотя именно что немного. Иногда я приходил к ней, и она воспринимала это как должное. После того как я переехал в Москву, бывать я у нее стал чаще. Но не более того. Может, это было плохо… не знаю. Но мне кажется, что и она боялась того, что несколько шагов дальше, и все рассыплется…

Мы победили. Была большая раздача призов – и Ющук без проблем устроил ее в аппарат Думы. Место не слишком денежное, но зато перспективное с точки зрения записи в резюме. У нас всегда сохранялся некий пиетет перед властью. Работая в Госдуме, она уже была сотрудником государственного аппарата, а не девочкой с сомнительным резюме и еще более сомнительным местом происхождения. Не зря Харьков называют «постсоветской столицей любви[23]…»

Теперь она была сотрудником Государственной думы. Звучит по‑любому…

– Как работается?

Полина пожала плечами.

– Нормально. Коллектив хороший…

– Смотри, депутата какого не подцепи.

– А что – ревнуешь?

– Конечно.

Она серьезно посмотрела на меня.

– Не подцеплю.

Когда вот такие вот вещи… черт… не знаю, как и реагировать.

– А куда мы едем?

– А не скажу… Сейчас заберем кое‑что и поедем покушаем. А потом будет сюрприз…

В Подмосковье, в логистическом центре деловых линий, я получил груз – два тяжеленных баула – и погрузил их в багажник. Потом рванул по трассе, в сторону Владимира…

Это была первая женщина, которую я привел в свой новый дом.

Да… теперь здесь мой новый дом. В Уральске дома больше нет, и, наверное, навсегда, а в Москве у меня дома никогда не будет…

Было тихо.

Я советую вам: если хотите послушать тишину – поезжайте в деревню. Нет, не на пригородную усадьбу, а в настоящую деревню, далеко. Только там вы услышите настоящую тишину, которую не нарушает даже перебрех собак. И увидите настоящее небо. Звездное…

Мы сюда не вписывались. Я… Полина… «Ауди» с номерами Госдумы и грузом в багажнике. Но я хотел быть здесь…

Именно сегодня я хотел быть здесь. Чтобы позволить себе хоть немного передохнуть перед новым раундом войны. В предыдущем я едва остался в живых в Казани…

– Осторожно. Потолки низкие.

Полина пригнулась, проходя через низкую притолоку, я с усилием закрыл дверь и включил свет.

– Ну… как тебе приданое?

Ночью я проснулся первым. Мы легли на старомодной кровати с никелированными шарами – хотя с трудом на ней поместились…

Было тихо. В задернутое ситцевой занавеской на веревочке окно светили звезды…

Я встал… прислушался… Полинка довольно сопела во сне. Не прикрывая дверь, чтобы не нашуметь, я вышел из дома, открыл багажник машины. Достал мешки… один из них больно ударил по ноге, я сквозь зубы выругался. Там, сзади, прислонена лестница, она ведет на чердак… вообще‑то это именуют «подвалка» и там хранят сено. Придется как‑то эту тяжесть туда затаскивать… сено там есть, я проверял. Немного, но есть…

В мешках было оружие, которое мне прислал из Уральска Ленар. «СИГ226», «МР5», «М4» и «М14» с оптическим прицелом. Патронов – достану и привезу из Москвы. Я был уверен, что рано или поздно оно мне пригодится…

Утром Полина решила, что меня надо накормить борщом. На мои возражения, что в доме ничего нет и супермаркета поблизости тоже нет, она лишь повязала найденную в шкафу косынку и отправилась по соседям.

Делать нечего – придется и мне кормежку отрабатывать. Пошел на двор… посмотреть, не надо ли чего сделать. У меня тут были инструменты… они использовались для подготовки схронов в лесу…

Через два часа у нас был борщ…

Причем вкусный.

– Ты здесь вырос? – спросила она. Она сидела и смотрела, как я ем… картина, которая проста и понятна, которой много сотен, если не тысяч, лет. Женщина сидит и смотрит, как ее мужчина ест…

– Нет. В соседней деревне, – сказал я.

– А почему не купил дом там?

– Лишние глаза… Того дома, где я вырос, больше нет. Его продали… а потом сломали. Этот принадлежал моим дальним родственникам… я был тут несколько раз. Видела… в саду вишни и сливы. Раньше было кому их собирать…

Она вдруг села рядом… прижалась ко мне.