Время наточить ножи, Кенджи-сан! 2

— Ты и сама прекрасно понимаешь, что ты не создана для управления компанией. Давай будем честный хотя бы сейчас, когда вокруг никого нет. Ты не сможешь управлять компанией. Ты азартная, имеешь проблемы с алкоголем и играми, не уравновешенная и часто рискуешь, где делать этого не нужно. Не злись, я не хочу тебя обидеть сейчас этими словами. Я просто говорю правду. Ты и сама в глубине души это понимаешь. Компания в твоих руках развалиться через год. Другие акулы бизнеса просто разорвут ее на куски. А вместе с компанией сожрут и тебя. Поэтому я и предлагаю тебе кое-что выгодное.

Абэ сделал паузу, желая акцентировать на этом как можно больше внимания.

— Сойди с гонки.

Рен громко рассмеялась.

— Выслушай до конца! — рявкнул Абэ. — Сойди с гонки, не мешай мне, дай спокойно вступить в должность Президента. За это я предлагаю тебе должность моего зама.

— То есть ты предлагаешь мне то же самое, что я имею и сейчас? — рассмеялась Рен. — Если ты еще не забыл, то я сейчас — заместитель Президента.

— Я дам тебе больше полномочий. Если это так важно, то изменю должность. Станешь вице-Президентом. Я увеличу тебе зарплату. Она будет в разы больше той, что ты имеешь сейчас. Плюс дивиденды от акций. Ты сможешь спокойно всю оставшуюся жизнь делать ставки на ипподроме, попивая шампанское. И тебе не нужно будет беспокоится о людях, об обеспечении их работой, о финансовых отчетах, проверках госорганами, аудитах и прочих проблемах. Это будет не твоей головной болью. Ты получишь то, что всегда хотела — свободу и деньги. Взамен я прошу не так много. Ну, что скажешь?

Рен пристально посмотрела на Абэ, словно и в самом деле раздумывая над предложением. Потом спросила:

— Я что, на полную дуру похожа? Твои слова — пустышки. Я прекрасно понимаю что ты сделаешь, едва станешь Президентом — выкинишь меня на улицу. Растопчешь. Сотрешь в пыль, даже имени моего не останется.

— Ты судишь по себе, Рен, — ухмыльнулся Абэ. — Я даю тебе свое слово.

— А что мне твое слово? Я не ощущаю его цены и твердости. Поэтому нет, Абэ, я не согласна принять твое предложение.

— Ну что же, — понизив голос, произнес Абэ. — Зря. Ты пожалеешь, что не согласилась. Еще попомнишь мои слова.

— Не нужно мне угрожать, Абэ. Прибереги свою злость на тот момент, когда окажешься на улице. Тебе я никаких предложений делать не буду. Я открыто тебе говорю прямо сейчас — как только я стану Президентом, я тут же вышвырну тебя на улицу.

Абэ холодно улыбнулся.

— Это мы еще посмотрим кто кого выгонит.

Рен хмыкнула и пошла прочь. Абэ проводил ее взглядом, размышляя только об одном — почему она так живо отреагировала на этого мальчишку Кенджи Мураками? Что она знает такого, чего не знает он?

* * *

Насколько тяжелым бывает бремя славы я понял с самого раннего утра, когда зашел в офис. Сначала у лифта меня окружили симпатичные молодые сотрудницы и принялись расспрашивать действительно ли я тот самый Кенджи Мураками, про которого говорят по телевизору? Еще ничего не подозревая, я ответил утвердительно. И довольно скоро об этом пожалел. На шестом этаже, который мы в отделе прозвали кофейным, как обычно стояла толпа. Увидев меня, все притихли. Потом также под общую тишину принялись подходить ко мне и жать руку. Некоторые даже фоткались.

Потом, в коридоре, меня вновь окружили девушки, больше похожие на стайку попугайчиков. Они задорно смеялись, щебетали, целовали меня, хватали, фотографировались совали в карманы рубашки номера своих телефонов. Я с трудом вырвался из окружения и направился в офис.

Ситуация была крайне странной. И только когда я зашел в свой отдел и дождался окончания продолжительных аплодисментов, смог наконец спросить:

— Что вообще происходит?

— Кенджи — ты звезда! — ответил Ичиро, пожимая мне руку. — Настоящая звезда! Да ты что, телевизор совсем не смотришь?

— У меня нет дома телевизора.

— Ну тогда купи! Потому что он тебе понадобиться — как ты будешь смотреть на себя?

— Зачем мне смотреть на себя?

— Да ты что, Кенджи, не знаешь что ли⁈ — удивился Джиро.

— Не знаю чего?

— Тебя по всем каналам показываю. А еще в газетах пишут о тебе!

— Считаю, что это не самая главная его заслуга, — вклинилась в разговор Чоу, подтачивая пилочкой красные длинные ногти.

— Чоу, ты чего? — возмутился Джиро. — Зависть — плохое чувство!

— Я не завидую, — ответила та. — А констатирую факты. Вы в интернете вообще не бываете? Все по старинке телевизор смотрите?

— А что в интернете? — спросил я.

— Только и обсуждают, как Мураками уделал Горчицу. Во всех пабликах и сайтах только об этом говорят. У Горчицы с его видеоканала разово отписалось сразу два с половиной миллиона человек. Еще почти столько же с социальных сетей. Это сильный удар для него. Вряд ли ему удастся теперь восстановиться после такого. Если только перезагрузку всего канала делать, с пересмотром контента.

— Так ему и надо! — воскликнул Ичиро. — Будет знать, как на наших нападать!