Время, назад

Он еще раз брезгливо полистал машинопись, останавливая взгляд то на той, то на этой фразе. Пустые слова, псевдонаучный жаргон, совершенно дикие предположения… все это было довольно знакомо. В Библиотеку приносили такого хлама по десять пачек на дню. Это было постоянное занятие второго отдела, его постоянная головная боль.

— А можно мне ее на секунду? — хрипло спросил Арбутнот. — Взглянуть по последнему разу, прежде чем расстанусь с ней окончательно.

Эпплфорд закрыл толстую папку и уронил ее на стол. Ленс Арбутнот жадно схватил ее и начал быстро листать. Через какое-то время он перестал листать и вчитался в какое-то место, шевеля при этом губами.

— В чем там дело? — нетерпеливо спросил Эпплфорд.

— Я… я тут вроде бы очень напутал в самом важном месте, на странице сто семьдесят три, — дрожащим голосом сказал Арбутнот. — Искоренять в таком виде просто никак невозможно, нужно сперва исправить.

Эпплфорд нажал кнопку интеркома и сказал прибежавшей секретарше:

— Мисс Томсен, проводите, пожалуйста, мистера Арбутнота в читальню ограниченного доступа, где он сможет работать без помех. А когда вы ее мне вернете? — повернулся он к Арбутноту.

— Минут через пятнадцать — двадцать. И уж никак не позже, чем через час. — Арбутнот встал, прижимая к груди драгоценную папку. — Так вы сделаете так, чтоб ее приняли на искоренение?

— Сделаю, сделаю. Вы там исправляйте, и еще увидимся.

Эпплфорд тоже встал, Арбутнот суетливо замешкался, а затем неуверенными шагами вышел из кабинета. Эпплфорд вернулся к своим делам, мгновенно забыв этого психа Ленса Арбутнота.

Оставшись в читальне один, Себастьян Гермес дрожащими руками достал из кармана повязку и натянул ее на рукав. А затем порылся в кармане, выудил капсулу с антидотом и осторожно, чтобы не прикусить, взял ее в рот. Гранату он неловко взял в левую руку, непрерывно себе говоря: это, конечно, не я. Я даже не знаю, как это делать. А вот Тинбейн знал. Его специально учили.

С трудом заставляя свои руки работать, он сделал себе укол. И сразу все вокруг застыло. И останется малоподвижным на долгие минуты и часы — с его точки зрения.

Приоткрыв дверь читальни, он выглянул в коридор. Никого. Он пошел по коридору, увидел табличку «ЛЕСТНИЦА» и свернул к ней. Подняться по лестнице оказалось нетрудно, никого на ней не было. Но когда Себастьян открыл дверь вроде бы на предпоследний этаж, он лицом к лицу столкнулся с охранником. Охранник начал медленно, как в кино, снятом рапидом, двигаться в его направлении. Себастьян без труда обогнул охранника и прошел в коридор. Из ближайшей двери выходила Энн Фишер с целой охапкой бумаг; она двигалась так же замедленно, как и охранник. Заметив Себастьяна, она стала поворачиваться к нему, ее челюсть постепенно опускалась в крайнем изумлении.

— Ч-т-о-т-ы-з-д-е-с-ь… — загудела она низким басом.

Но Себастьян не стал дожидаться окончания фразы, проклянул свое невезение — это надо же было на Энн наткнуться, — обогнул ее буквально в сантиметре и побежал по коридору, запоздало думая, что огибал охранника слишком медленно, и при всех этих разницах в темпах времени она успела его узнать. «Мне было нужно, — думал он, — непрерывно двигаться. Непрерывно, очень быстро двигаться. Но жалеть уже как-то поздно. Скоро зазвонят тревожные сигналы. Это будет не сразу, но неизбежно будет».

Впереди у одной из дверей замерли два охранника. Себастьян со всех ног бросился к ним. Охранники вроде бы его почуяли, их головы стали медленно поворачиваться, как на заржавевших шарнирах, но Себастьян уже проскользнул мимо них и схватился за ручку двери.

Зазвучали глухие размеренные удары. Бух-бух-бух, тот самый тревожный звонок. Словно записанный на магнитофон и поставленный с малой скоростью. Себастьян рывком распахнул дверь.

В креслах сидели четыре искора — он узнал их по их неотогам. А в самой середине кабинета сидел на стуле Анарх Пик.

— Вы мне совершенно не нужны, — сказал Себастьян, мгновенно оценив обстановку. — Мне нужна моя жена, где у вас Лотта?

Никто из них ничего не понял; для них его слова были всего лишь всплеском звука. Он бросился наружу, оставив в кабинете сухого, сморщенного Анарха, вновь пробежал мимо двух охранников, которые успели схватиться за оружие и приблизились к двери, пришлось протискиваться между ними, и бросился к следующей двери.

В кабинете никого. Письменный стол, картотечные шкафы.

Себастьян сунулся в третий кабинет. Кто-то — совершенно незнакомый — говорит по видеофону; он поспешил дальше.

В четвертой комнате сложены какие-то пакеты. Холодные и мертвые.

Не тот этаж, сказал он себе и, заметив впереди табличку «ЛЕСТНИЦА», рванулся к ней.

На последнем этаже в коридоре было много людей, у всех у них, как и у него, была на руке яркая синяя повязка. Себастьян проскочил между ними и открыл наудачу какую-то дверь.

Сзади раздался густой щелчок, похожий на звук взводимого оружия; Себастьян резко обернулся и увидел поднимающийся ствол винтовки. Неловким жестом он швырнул гранату с ЛСД и одновременно прикусил капсулу антидота.