«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Время ускорило бег. Прогресс движется прямо пропорционально технологическому развитию — если, конечно, это развитие не происходит столь быстро, что человечество отстает от него, и в итоге возникает опасность войн и хаоса. Но Вторая революция была остановлена прежде, чем Ванкерк пересек Миссисипи, двигаясь на восток, а впоследствии появился Всемирный центр, установивший собственные, крайне жесткие законы.

Пятьсот лет прогресса сжались до восьми десятилетий. Нынешний мир мог бы показаться весьма странным для гостя из тысяча девятьсот пятидесятого года. О происхождении и истории новой системы столь невероятный гость мог бы узнать из инфолент, полных подробных таблиц и диаграмм, но…

Инфоленты лгали.

Сенатор Руфус Митчелл мог бы быть как мясником, так и политиком. Он словно сошел со старомодной карикатуры — щекастое красное лицо, два с половиной подбородка, отвисшее брюхо и огромная сигара, торчавшая под острым углом между плотно сжатыми губами. Когда-то Джордж Крукшенк[27] рисовал подобных Митчеллу, но не политиков; сегодняшний же Руфус Митчелл был расчетливым, умным, критически настроенным человеком, который мог почуять радиолокационный взрыватель бомбы прежде, чем она окажется чересчур близко. По крайней мере, он на это надеялся. И именно потому ему удалось создать комиссию, несмотря на сопротивление сторонников политики невмешательства во Всемирном центре.

— Открытые мирные договоры должны обсуждаться открыто[28], — крикнул он, пытаясь смутить оппонента как децибелами, так и семантической двусмысленностью.

Но невозмутимого, постоянно улыбающегося сенатора Куинна не так-то просто было сбить с толку. Старик с серебристо-белыми волосами и вкрадчивым голосом отхлебнул суррогатного виски с содовой и откинулся на спинку кресла, глядя на движущиеся в медленном танце фигуры на потолочном экране.

— Вы понимаете, о чем говорите, Руфус? — пробормотал он.

— Всемирный центр не работает за закрытыми дверями, — ответил Митчелл. — Почему это делает «Мар виста дженерал»?

— Потому что, если приоткрыть двери, все знания просочатся наружу, — сказал Куинн.

Они сидели в баре, отдыхая после обзорной экскурсии по Лоуэр-колледжу, и Митчелл жалел, что его партнером оказался Куинн, а не кто-то другой. Он явно готов был сдаться!

— Я вполне удовлетворен, — заметил Куинн, немного помолчав. — В любом случае не знаю, чего вы, черт побери, хотите.

Митчелл понизил голос:

— Вы не хуже меня знаете, что рекомендации «Мар виста» означают нечто большее, чем просто совет. Мы не отклонили ни одной из них, с тех пор как существует Всемирный центр.

— И что? Мир прекрасно себе существует.

Митчелл ткнул в его сторону сигарой:

— Кто управляет планетой? Всемирный центр — или «Мар виста»?

— Предположим, ею управляет «Мар виста», — сказал Куинн. — Согласились бы вы на добровольное заточение в совершенно ненормальных условиях лишь ради удовольствия осознавать, что вы один из боссов? У францисканских монахов была неплохая идея. Им приходилось расставаться со всем нажитым и давать обет бедности, прежде чем они могли стать монахами. Никто им не завидовал. Никто не завидует совету.

— Откуда мы можем знать, что происходит в «Мар виста»?

— В худшем случае это рай из сказок «Тысячи и одной ночи». Или в лучшем.

— Послушайте, — сказал Митчелл, заходя с другой стороны. — Меня не волнует, что доставляет им удовольствие. Я хочу знать, на что они способны. Они правят миром. Что ж, пора им раскрыть карты. Я до сих пор не вижу никакого смысла в проекте центральных энергостанций.

— Можете на меня не смотреть. Я не электрофизик. Как мне кажется, с их помощью мы сможем получать энергию откуда угодно. И в неограниченном количестве.

— В неограниченном, — кивнул Митчелл. — Но зачем? Это опасно. Атомная энергия уже восемьдесят лет находится под жестким контролем, и именно потому наша планета еще существует. Если любой будет получать энергию откуда угодно — он сможет играть с нейтронами. Вы понимаете, что это может означать.

Куинн начал устало загибать пальцы:

— У нас обязателен сбор сведений о каждом. У нас обязательны психологические тесты. У нас есть системы тайного наблюдения, и у нас отменена неприкосновенность личности. Не говоря уже о множестве других подобных мер. Всемирный центр обладает абсолютной властью и может контролировать жизнь практически любого человека на земле.

— Но «Мар виста дженерал» обладает абсолютной властью над Всемирным центром, — торжествующе заявил Митчелл. — Мы уже видели Лоуэр-колледж, и там совершенно не на что смотреть, кроме множества техников. И всяких технических штучек.

— Чушь.

— Сидите спокойно и пейте свой суррогат, — сказал Митчелл. — Когда будут запущены центральные энергостанции, к ним сможет подключиться любой. Просто сидите и напивайтесь до потери сознания. Может начаться новая атомная война. Могут появиться новые мутанты. И на этот раз они могут стать взрослыми.

— Не могут и не смогут, — возразил Куинн. — Умные долго не живут.

— Чушь, — передразнил его Митчелл.